"Сергей Соловьев. Прана " - читать интересную книгу автора

огненный круг (кто "мы"? едва знакомы), и эта луна с красным контуром птицы
на одной стороне и розою - на другой, подхваченная восходящим теплом, начала
вдруг вращаться над нами, уже сидящими на полу и впервые растерянно
ткнувшимися один в другого, и вслед за нею поплыли стены и круг огней со
скошенными языками, и весь озаренный куб комнаты с нами на дне отделился от
дома и, покачиваясь, отчалил в открытое небо, заметаемый снегом...
Так ли? Так и не так.
Еще оставалось полсвета меж нами до новогоднего часа, еще ничего между
нами могло б и не быть.
Сказать: не должно было? Нет. Мы вошли. Как по натянутой проволоке.
Ты - не знаю, но я шел по ней. Как с незримым шестом. Балансируя меж.
Меж тобой и собой.
Между меленьким непроглядным пространством - там, за окном, и
забеленным временем косо сходящихся стен.
Как тугой воротник с перламутровой пуговицей окна на защемленном
кадыке. Меж куражной бравадой и - ты не поверишь, но - страхом.
Не страхом, а пахом - зажмуренным, впившимся в сердце, когтящим его и
сосущим, и пахом не только мужчины во мне.
Меж этой небезобидной мистерией в масках без масок, игрою в себя в
стороне - по-живому, и - чем? Бытия невыносимою легкостью? Бы ты я?
Окна в крови зажечь? Степью волка? Меж друг-другу-никто, и спиною друг
к другу, спиною, когда бы не лица - глазами к глазам.
Скажешь - наоборот?
"Почему бы и нет", - ты сказала. Такой оборот.
Чуть с наклоном была эта проволока, и скользили подошвы, семенящие
вспять.
И мы ссыпали на пол эти свечные пенечки и начали составлять из них наши
имена по кругу с диаметром наших будущих тел. Передвигаясь на корточках, на
хордочках, по витиеватому периметру еще не затепленного круга, сомкнувшегося
в общей для нас букве - в этом уроборосе, закусившем свой хвост.
И я наливал красное вино в матовые мензурки и расставлял их по одной
между буквами, а ты наливала воду в такие же матовые и присосеживала к
вину - по одной. Как позвоночные косточки с воспаленным краем.
И уже ожило, подрагивая, это плывущее ожерелье в 111 разгорающихся
зрачков. И мы, на корточках сидящие по сторонам его, подняли головы,
медленно распрямляясь и - впервые - вплетаясь друг в друга взглядом, шагнули
в круг.
И эта черная картонная луна, подхваченная восходящим дыханьем огня,
начала раскачиваться и вращаться над нами, запрокинувшими лица, стягивающими
с себя через голову свитера. И полтьмы с подстеленным под нее половичком
оставалось еще меж нами, спиною прижатыми к арабескам наших горящих имен.
И нить времени, заскользив меж губами, вдруг натянулась, мы замерли и,
прикусивши ее, отшатнулись - и ткнулись друг в друга - растерянно, немо, на
ощупь - рукой и щекой, не губами еще, не губами, - испуганный детский
сосок, - еще не, - скользнувшая льдинка бедра, - не гу... - плавунки ее ног
с озаренною пяткою - левой, - не...ами, - под головами вдруг вспыхнувший
половичок, - и в дыму - не губами еще, и уже не губами - в этой меркнущей
мандале наших имен с безымянными нами.

Глава третья