"Всеволод Сергеевич Соловьев. Жених царевны ("Романовы: Династия в романах") " - читать интересную книгу автора

- Как же, где я увижу царевну? - спрашивает Вольдемар.
- Не знаю я, ничего еще не знаю, - отвечает Маша и все лукаво
улыбается, все ласкает его своими блестящими глазами. - Но я буду думать,
мы придумаем, мы все устроим, мне надо было только узнать, хочешь ли ты...
нет, я была уверена, что ты хочешь, но мне надо было тебя видеть, говорить
с тобой... теперь я все знаю... Я снесу твой поклон царевне. Если бы ты
знал, королевич, какая она красавица, царевна!
- Я знаю, - отвечал Вольдемар, бессознательно любуясь Машей, которая
в эту минуту для него как-то странно сливается с царевной.
Неподалеку раздаются голоса, слышатся шаги.
- Прощай, - быстро и испуганно шепнула девушка.
- Когда я тебя увижу? - спрашивает королевич, кидаясь к ней.
- Скоро!.. Завтра... - расслышал он, - об эту же пору...
Мгновение, и нет никого. Как проворная белка взобралась она на
невысокий бревенчатый забор и исчезла по ту сторону.


XXIII

Это неожиданное приключение имело на Вольдемара огромное влияние, оно
совершенно изменило всю внутреннюю жизнь его. Тоска и скука пропали
бесследно. Он почти всю ночь не спал и грезил о своей невесте. Только этот
неведомый чудный образ то и дело сливался с образом хорошенького бесенка,
посланного царевной.
И бесенок, явившийся так фантастично, среди прозрачного сумрака
летнего вечера, представлялся, конечно, гораздо более прелестным и
соблазнительным, чем был в действительности.
Ведь с самой Вильны королевич не видел ни одного молодого женского
существа! К утру, еще и не помышляя изменять своей невесте и мечтая о ней,
он все же был уже совсем влюблен в ее посланницу. Никому не проговорился
он ни словом и с сердечным замиранием ждал вечера.
Если Вольдемар, навидавшийся на своем недолгом веку чего угодно, так
волновался, - можно себе представить, в каком состоянии была Маша, а еще
более того царевна.
Быть может, кому-нибудь покажется просто невероятным такое
приключение в тереме, среди семнадцатого века, а между тем здесь
рассказывается только самая невинная из теремных историй.
Стены московских теремов, а царского в особенности, если бы кто
порасспросил их и умел их слушать, могли рассказать немало удивительных
историй, доказывающих пылкость воображения, хитрость, изворотливость и
поразительную смелость теремных затворниц. Чего никогда и в голову бы не
пришло женщине, поставленной в иные условия жизни и не лишенной известной
свободы, то не только приходило в голову, но и тотчас же исполнялось, со
всею силою женской страстности, русскими затворницами.
Требования природы во все века - одни и те же, и если им не дается
естественного простору - они находят себе самые невидимые лазейки и
просачиваются через них с энергией и силой, по меньшей мере равной силе
задерживающих препятствий.
Конечно, в старом русском тереме вырастало достаточное количество
женщин, неспособных на борьбу и поэтому осужденных безропотно подчиняться