"Всеволод Сергеевич Соловьев. Жених царевны ("Романовы: Династия в романах") " - читать интересную книгу автора

"Выдадут за немилого, за постылого!" - жалобно пела она в минуты мечтаний.
Ей же хотелось милого, дружка сердечного, и начинала она стремиться к
нему, искать его всеми мерами, всеми хитростями и выказывала при этом
искании поразительное упорство, невероятную смелость. Препятствия только
прибавляли ей силы и изворотливости. Начиная с самых идеальных
представлений, путая в себе самые чистые чувства, она, после первого
трудного шага, после первого греха по понятиям терема, начинала
чувствовать себя преступницей и говорила себе: "Ну, пропадать так
пропадать! Все равно не простят, коли узнают. Значит, так тому и надо
быть. За семь бед - один ответ!.. По крайности потешу свою душеньку, чтоб
было что вспомнить, чтоб было за что страдать, о чем лить реки слезные!.."
При таком взгляде она уж не знала себе удержу, "тешила свою душеньку"
и потом, когда все выходило наружу, часто "лила реки слезные" в тесной и
сырой монастырской келье. Точно так же поступала, только, может быть, с
еще большей смелостью отчаянья, жена, которую выдали против воли за
"постылого". Главное же, чем больше было препятствий, тем смелее
становилась любовная драма.
А препятствий всего больше было, конечно, в царском тереме. Там
вырастали, под тройной охраной, царевны. Для них положение боярышень и
дочерей купеческих представлялось чуть ли не идеалом запретной свободы.
Для них все оказывалось недозволенным. Наконец, и мужа, достойного их,
найти было трудно, а потому, в большинстве случаев, царевна готовилась к
вынужденно одинокой жизни. Таким образом, немудрено, что некоторые царевны
боролись со своей долей, со своей печальной судьбой не на живот, а на
смерть...
Шереметев в последнее свое свидание с королевичем Вольдемаром говорил
ему, убеждая его не сердить царя, принять православие и не требовать
отпуска.
"Быть может, ты думаешь, что царевна Ирина Михайловна не хороша
лицом? Так успокойся - будешь доволен ее красотою; также не думай, что
царевна любит напиваться допьяна; она девица умная и скромная, во всю
жизнь свою ни разу не была пьяна!"
Но достоинства юной невесты далеко не исчерпывались этим характерным
панегириком. Быть может, глядя на других, она от скуки когда-нибудь и
хлебнула бы лишнее, только мама, княгиня Хованская, этого бы ни за что не
допустила, ибо сама была женщина непьющая и на сей счет весьма строгая.
Ирина имела характер ласковый, большую доброту сердца, всех она жалела, за
всех готова была просить, всех прощать, всем отдавать все, чем сама
владела.
Про нее прислужницы и ближние боярышни говорили:
"Уж добра же, добра наша царевна, не будь она царевной, не имей всего
вдосталь да распоряжайся всем по своему изволению, кажись, для бедного
человека последнюю сорочку бы с себя сняла да так, нагишом, по улице бы и
побежала!"
Они подсмеивались, эти ближние боярышни и прислужницы, но в их
подсмеиванье звучала невольная симпатия к царевне.
Такие добрые девушки бывают обыкновенно и сердцем нежны и горячи;
любя всех, всех жалея, они чувствуют влечение и к любви страстной,
полюбив, жертвуют всем для любимого человека, делаются сильны и смелы.
Такие девушки очень склонны к мечтательности, воображение у них богатое и