"Всеволод Сергеевич Соловьев. Жених царевны ("Романовы: Династия в романах") " - читать интересную книгу автора

- Эх, Маша! - сказала она. - Грех-то какой мы с тобой затеяли! Да и
оторопь берет, ведь вот ты уж и попалась, ведь мамушка не шутит: того и
жди, пропадешь ты из-за меня...
Маша кинулась к царевне, припала к ее коленям и стала целовать ее
руки.
- Царевна, золотая моя, ненаглядная! - восторженно говорила она,
заглядывая в глаза Ирины. - Не говори так, какой тут грех, а коли и грех,
не твой он, а мой... И за меня не бойся, не пропаду, не загубит меня
Настасья Максимовна, вывернусь, выкручусь, кругом пальца обведу Настасью
Максимовну... не на таковскую напала...
- Шустра ты больно, Машуня, много берешь на себя... - опять вздохнула
царевна. - Ну, да уж рассказывай, что ты проведала, о чем у двери-то
услышала...
"Матушки мои, стыд-то какой, каким делом занимаюсь!" - невольно
подумала царевна и совсем смутилась, но любопытство, даже нечто гораздо
более серьезное, чем любопытство, заставило ее забыть все упреки совести и
жадно слушать.
- Сказала ведь я тебе, царевна, что узнаю всю правду, - начала
Маша, - вот и узнала. Совсем уж решено это дело: выдают тебя за королевича
и королевич уж на Москве, из-за моря приехал!
Ирина даже схватилась за сердце, так оно вдруг у нее застучало.
- Верно ли? Кто же это сказал? - едва слышно прошептала она.
- Государыня царица говорила, вот те Христос, своим вот этим ухом у
замочной дырочки слышала, о том они с княгиней-то и толковали.
Ирина стыдливо потупилась и то бледнела, то краснела.
- Машуня, да как же это? - наконец произнесла она. - Ведь он не
наш... ведь он басурман... Басурманской веры?!
- А уж этого я не знаю! - развела Маша руками. - Вот и княгиня то же
говорила, все спрашивала государыню - как такое быть может, чтобы идти
тебе за басурмана...
- Что же матушка-то государыня?
- Плачет она, вот что! - отрезала Маша.
- Пла-ачет?!
- Да еще как плачет-то!.. Заливается! Княгиня-то ее все утешала... Ну
а потом что было, я не знаю... вошла эта Максимовна да меня за ухо и
вытащила... я от нее... с ухом-то... да к тебе... едва дождалась, едва
утерпела, пока боярышни ушли и мы одни остались, а тут вон... и княгиня...
Ирина сильно задумалась, и сама не знала она, что такое творится с
нею: и страшно, и радостно что-то, и дух захватывает, и ничего она понять
не может... Ведь уж не впервой слышит она о королевиче этом, ведь уж
давно-давно, когда она была еще несмышленочком, прозвучало перед нею это
непонятное, таинственное и сразу почему-то запало в сердце, почему-то
испугало, почему-то смутило - и с тех пор не выходило из памяти...
Вольмар-королевич!
По зимним долгим вечерам в жарко натопленном покойчике, у горячей
лежанки, старушки много всяких чудных сказок рассказывали маленьким
царевнам. Были в тех сказках добрые и храбрые царевичи-королевичи, были в
них красные девицы-царевны, и манили те сказки в свой мир заколдованный,
за тридевять земель, в тридесятые царства, и тайна благоуханным цветком
раскрывающейся любви, непонятная и неведомая, все же как-то трепетно и