"Владимир Рудольфович Соловьев. Солoвьев против Солoвьева. Худеть или не худеть?" - читать интересную книгу автора

Покажи мне, как ты ешь

В современной деловой жизни никуда не деться от встреч, совмещенных с
поглощением пищи. Еда повсюду. Она коварно расставляет свои сети худеющим,
прикидываясь невинными орешками и сухофруктами в приемных начальников и чаем
с печенюшками, призванными скрасить томительное ожидание, а потом и волнение
от беседы с руководством. Опасности повсюду. Благодаря приглашению Эллы
Панфиловой я стал членом Комиссии по правам человека при Президенте
Российской Федерации. И вот в преддверии Дня защиты прав человека нас всех
приглашают в Кремль на встречу с президентом Владимиром Путиным.
Это был не первый президент, с которым мне предстояло встретиться
лично. Во время своего проживания в Америке я несколько раз встречался с
Бушем-старшим и даже сфотографировался с ним и его супругой Барбарой,
которой не удалось скрыть изумление от нашей встречи. Еще бы - я был
единственным иностранцем, членом президентского клуба, целиком и полностью
благодаря моему американскому другу Джону Хэтуэю, но ведь этого
президентской чете было не объяснить, так что я и не стал пытаться.
Испортить мнение обо мне они не успели, так как во время званого приема на
500 человек мы не сидели за одним столом, да и комплексный обед не давал
возможности показать всю молодецкую удаль. Никакого смущения от встречи с их
президентом я не испытывал, в отведенное протоколом время держался уверенно,
вкратце ответил на вежливые вопросы о себе и изложил свою точку зрения на
отношения между нашими странами, что вряд ли кого интересовало; впрочем, и
год был 1990-й, и точка зрения довольно жесткая. Помню, я считал
нецелесообразным оказание финансовой помощи, будучи уверенным, что ее
разворуют, и предлагал проектное вложение средств, причем рекомендовал самим
американцам закупать необходимое оборудование и технологию, наивно считая
тогда, что они воруют меньше наших, - хотя, может быть, на тот момент
времени так оно и было. Да, наивно, но и я был молод и, может быть, поэтому
никакого смущения не испытывал; да что там смущения - ни волнения, ни
приподнятого настроения. Так, спокойно, кто там у вас на очереди? Буш? Ну,
Буш так Буш.
Перед встречей с нашим президентом я себя чувствовал совсем по-другому.
Ночью я поймал себя на рабской мысли: а вдруг я ему не понравлюсь? Вот
подходит он ко мне и говорит: "А вот вы, Соловьев, мне не нравитесь совсем,
и программы ваши не нравятся". Действительно. А почему они ему должны
нравиться? И что мне после этого прикажете делать? Глупо улыбаться или тут
же эмигрировать? Мне стало очень стыдно за эти мысли. Было довольно сложно
от них избавиться, да и признаться самому себе, что где-то внутри меня есть
еще капли недовыдавленно-го раба. Давить и выдавливать!..
Утро было очень холодным, и мы продрогли у этой башни в ожидании
завершения проверок. Я вспомнил, как мать учила меня этикету, в частности
поведению за столом, и приговаривала: "Представь, что ты на приеме у
турецкого посла или английской королевы". Н-да, говоря языком моих детей -
королева отдыхает. Путин покруче будет. Когда с мороза мы прошли в
Георгиевский зал, то и здесь напряжение не спало. Гигантский круглый стол,
стулья, где-то там роятся охранники и в отгороженной зоне - журналисты.
Мерный гул и появляющееся чувство голода - должно быть, реакция на стресс.
Мы рассаживаемся по местам в соответствии с именными табличками, стоящими на
столах, и с нетерпением ждем президента. Вдруг двери распахиваются, и он