"Владимир Рудольфович Соловьев. Солoвьев против Солoвьева. Худеть или не худеть?" - читать интересную книгу автора

минут 40 - что ж, бывает, Угольников в приемной, по его рассказам, месяца
три провел. Захожу. Константин Львович - сама любезность, сожалеет об уходе
Александра и дает понять, что на меня у канала планов нет. Но если вдруг у
моего продюсера есть гениальные идеи, то и время может найтись. Да и мне не
стоит отчаиваться, может, к ноябрю что и прояснится. Ну-ну. Радость при этом
в голосе у Константина Львовича чувствовалась такая искренняя, что я даже
где-то за него испытал удовольствие.
Как это часто бывает, одна дверь закрывается - другая открывается.
Ночью позвонил Борис Ефимович Немцов, поинтересовался, как дела. А все это
происходило на фоне закрытия НТВ и моего акта непослушания, когда я, человек
с другого канала, не побоялся прийти в эфир к Евгению Киселеву и высказать
все, что думаю по этому поводу. Кроме меня там был с ОРТ только Познер, но
он рыба не по зубам, а на меня зуб отточили до блеска. Короче, я сказал
Немцову, что с ОРТ роман закончен. "Ладно, подожди, - ответил Борис, - тут у
меня мой тезка, поговори с ним". Я услышал голос с акцентом: "Алло, это
Борис Йордан, позвоните мне, пожалуйста, на работу завтра, и мы с вами
встретимся". Я был совсем не в восторге от этой идеи, но отступать
показалось неловко.
На следующий день было ужасно жарко, я весь "плыл" в строгом костюме,
хотелось остаться жить в кондиционированной машине. Разговор не задался
сразу. Сам г-н Йордан мне понравился, но потом подошел генпродюсер г-н
Алейников и стало душно. От него веяло невыносимой скукой, которая позже
передалась и всем программам канала (злорадствую - грешен). Да, они обо мне
слышали, но программы, достойные меня, сейчас отданы Савику Шустеру. Он их
поддержал, когда было трудно, и у них в первую очередь политические
обязательства. Так что единственное, что они могут мне предложить, - это
попробоваться на роль дневного ведущего, хотя они видели в этой ипостаси
женщину. Тут я понял, что ситуация становится комичной, поблагодарил господ
и отметил, что смена пола в мои планы не входит. Засим и раскланялся, не
понимая, зачем меня просили приехать, - видно, высокая политика.
Вы спросите - при чем здесь похудание? И я вам отвечу.
Я поправился. Стресс от потери работы был настолько значительным, что я
прибавил в размере. Мне было плохо. Да, у меня оставались программы на ТНТ,
но и там изменили формат моей самой любимой передачи "Страсти по...", и я
почувствовал, что ТВ-карьера близится к концу. Поэтому я ел - уж что-что, а
заел я стресс капитально, - и перестал подходить к весам. Я был несчастлив.
И тут я позвонил Александру Левину. Саша в свое время нашел меня для
передачи "Процесс", но потом различные обстоятельства - его назначение на
НТВ и прочая - нас развели. На момент моего звонка Саша был генпродюсером
ТВ-6, а гендиректором канала стал Павел Корчагин, с которым я был знаком со
времен работы на ТНТ. Общение с Сашей и со знаменитым на телевидении
тандемом Корчагин-Скворцов всегда было очень необычным. Так, именно Сергей
Скворцов дал мне возможность сняться в серии "Агента национальной
безопасности". С этой серией связан довольно комичный момент моей жизни. Мы
с супругой Эльгой были приглашены Ста-сом Наминым на концерт 30-летия
"Цветов". Это событие шло на следующий день после показа "Агента" на НТВ. На
пару секунд я должен был отойти, чтобы предаться публичному одиночеству у
писсуара. Человек, стоявший рядом, вдруг посмотрел на меня и сказал: "О! А
тебя же вчера взорвали. Чудно!" Сила искусства!
Конечно, с Александром Левиным мы встретились в грузинском ресторане.