"Н.Сомин. Климент Александрийский и свт.Иоанн Златоуст: два взгляда на богатство и собственность " - читать интересную книгу автора

"Мы видим, что многие собирают великое богатство хищением ... отвечай
мне, можно ли сказать, что это богатство от Бога? Нет. Откуда же? От греха"
/X:350/.
"Почему же, скажешь, Он многим дает? Но откуда видно, что Он дает? Кто
же, скажешь, дает другой? Собственное их любостяжание, грабительство"
/XII:173-174/.
"...если ты хочешь разбогатеть, то не лихоимствуй, если хочешь оставить
детям богатство, приобретай (богатство) честное, - если только таковое
бывает" /XI:21/.
"В отношении имущества невозможно быть одному богатым без того, чтобы
наперед другой не сделался бедным" /X:419/.
А вот убийственная, не требующая комментариев, формулировка:
"невозможно разбогатеть тому, кто не делает несправедливости" /XI:703/.
Святитель не устает повторять, что богатство, которое не истрачено на
милостыню фактически есть грабительство и подлежит жестокому осуждению:
"не уделять из своего имущества есть также похищение" /I:805/.
"Как казнохранитель, получивший царские деньги, если не раздаст их кому
приказано, а истратит на собственную прихоть, подвергается наказанию и
погибели; так и богач есть как бы приемщик денег, следующих к раздаче
бедным, получивший повеление разделить их нуждающимся из его сослужителей;
посему, если он истратит на себя сколько-нибудь сверх необходимой нужды, то
подвергнется там жесточайшей ответственности; потому что имущество его
принадлежит не ему собственно, но его сослужителям" /I:805-806/.
В последней цитате святитель разъясняет замысел Божий о богатстве:
"богач есть как бы приемщик денег, следующих к раздаче бедным". Здесь снова
следует вспомнить Климента, для которого богатство - "орудие", "дар Божий",
который следует использовать на благотворение и тем стяжать Небесные
обители.
Интересно, что по поводу благодатности богатства Златоуст даже спорит с
Ветхим Заветом. Так, останавливаясь на библейском речении: "богатство и
нищета от Господа" (Сир.11,14), он дает ему неожиданное для многих
толкование:
"Это было сказано в Ветхом Завете, когда богатство считалось весьма
важным, а бедность была презираема, одно было проклятием, а другое -
благословением. А теперь не так" /XII:160/.
Иными словами, христианство отказалось от мысли, что богатство есть
благословение Божие. Скорее наоборот, ставя во главу угла сотериологию,
христианство видит не в богатстве, а именно в бедности более спасительное
состояние. "Добродетель гораздо удобнее совершается при бедности" /XI:313/ -
замечает святитель.
Итак, по Златоусту, любовь - к Богу и ближнему - требует от христианина
отдать все. Именно любовь, возгреваемая Духом Святым, двигала иерусалимскими
первохристианами и привела к общности имущества. Святитель общность имений
даже называет "виновницей благ" /IX:112/. Однако отсюда не следует, что
Златоуст считал общение имений панацеей от всех социальных нестроений. Он
делает удивительно глубокое и ценное для нас замечание:
"Но скажи мне: любовь ли родила нестяжание, или нестяжание - любовь?
Мне кажется, любовь - нестяжание, которое укрепляло ее еще больше" /IX:110/.
Святитель ясно понимает, что общение имуществ должно зиждеться на
высочайшем нравственном уровне; только тогда оно будет благодатным и