"Орест Михайлович Сомов. Гайдамак" - читать интересную книгу автора

Что думал пан Гриценко о своей шкатулке, мы не знаем; только он не
отдал ее на богадельню. Может быть, от страха, чтоб не прогневить Гаркушу
презрением к его подарку; или, может быть, хотел он возвратить ему шкатулку
при первой встрече. Как бы то ни было, но он до самой смерти не упоминал о
шкатулке ни зятю, ни дочери, и она перешла к ним как наследство отцовское.

Глава XIX
Чи ти гордий, чи ти пишний
Чи гордо несешся?
Малороссийская песня

В жаркий июльский полдень, по дороге от Золочена к Сумам, медленно
тянулись несколько повозок. Впереди ехал рыдван, или огромная коляска с
отдергивающеюся кожею вместо дверец, с маленькими окошками, вставленными в
позолоченные рамы, с вычурными украшениями из прорезной жести, положенной на
алую фольгу, по углам, спереди и сзади кузова. Четвероугольный сей кузов
поставлен был на низком ходу ярко-красного цвета Тяжелую эту колымагу тащила
шестерня раскормленных лошадей, из которых четыре были впряжены рядом у
дышла, а две впереди. Кучер и форейтор, или вершник, оба в белых свитах
домашнего сукна, лениво и неловко правили этою шестернею. Рядом с кучером,на
низких и просторных козлах, сидел небольшой, плотный человек, с предлинными
угами и в странном наряде, на нем был разноцветный жупан, у которого одна
пола была синяя, другая светло-зеленая, стан красный, а рукава желтые; шапка
у него на голове была также особого покроя околыш ее сшит был до половины из
черного и до половины из белого бараньего смушка, а верх, сделанный колпаком
наподобие венгерского гусарского кивера, пестрел теми же четырьмя цветами,
которые видны были в его платье. Широкие штофные шаровары с большими узорами
всех возможных красок и сафьянные чоботы, из коих один красный, а другой
желтый, с высокими медными подковами, дополняли убранство этого чудака,
который часто оглядывался в окошко коляски, говорил по нескольку слов и
возбуждал невольный, простодушный смех в неудалом кучере Два рослые хлопца,
или лакея, в синих чекменях и казачьих шапках, стоя на большом сундуке,
привинченном к запяткам коляски, и перегнувшись через кузов, скалили зубы
вместе с кучером, а четыре проводника, ехавшие верхом по сторонам коляски,
безвинно смеялись чужому смеху, хотя вовсе не слышали слов полосатого
проказника. Между тем двое передовых, тихою ступью подвигаясь шагах в
двадцати от передних лошадей, очищали дорогу, покрикивали на проезжих и
дремали да покачивались в промежутках времени. Шесть больших повозок, или
дорожных фур, тащились следом за коляской, на крестьянских лошадях, и
нагружены были съестными припасами, погребцами с дорожною пропорцией водок и
наливок, поваренною посудой, пуховиками, подушками, баулами, чемоданами,
няньками, горничными девушками, поварами, босоногими мальчиками и пр. и пр.
Шествие замыкалось двумя псарями, которые вели на сворах целую стаю собак,
покуривая табак из коротких трубок, переглядываясь и посмеиваясь с
горничными.
Полы коляски были задернуты, окна подняты, несмотря на зной и духоту, и
снаружи не видно было, кто там сидел; ио встречавшиеся поселяне, видя такой
пышный караван, почтительно сворачивали в сторону и, поравнявшись с
коляской, робко снимали шляпы. Двое иэ них даже съехали с дороги иа пашню,
остановились, и, когда уже коляска и вся ее свита проехали мимо, тогда они