"Константин Соргунов. Корпорация цветов " - читать интересную книгу автора

смысл. Лиза. Лиза. Лиза. Кажется, в детстве я был в нее влюблен. Нет, не
так. Я был влюблен в них обоих.

То лето мне запомнилось тем, что ртутный столбик на оконном термометре
доходил до самой пластиковой верхушки. Сорок пять градусов на солнце. Это
было самое жаркое лето из всех, что я пережил за свою жизнь. На улице еще
было как-то полегче, обдувало ветерком, но находиться дома не было никакой
возможности. Поэтому мы использовали каждую возможность, чтобы быть на
открытом воздухе, а родители махнули рукой на всяческую дисциплину и только
требовали, чтобы мы носили белые панамы. Единственный водоем на нашей улице
пересох еще в середине июня и воду на огороды брали из пары глиняных ям,
оставшихся на его дне. Там плескались оставшиеся в живых мелкие рыбешки, и,
помнится, отец часто зачерпывал их вместе с водой. Потом рыбы долго еще жили
у нас в трехлитровых банках, пока, наконец, мы не выпустили их в речку.
В один из таких жарких дней на шее у Нинки оказались белые жемчужные
бусы. По прошествии многих лет я начинаю сомневаться в том, а был ли это
настоящий жемчуг, но в то время, когда я смотрел на худенькую Нинкину шею,
трижды обвитую жемчужной нитью, у меня не возникало никаких сомнений.
- Откуда это у тебя? - без лишних церемоний поинтересовалась Лиза,
ткнув пальцем в бусы. - У мамы взяла?
- Нет, - помотала Нинка головой. Взгляд у нее был какой-то испуганный,
а потому мы с Лизой ей не поверили. Кроме того, мы давно привыкли к тому,
что Нина периодически таскала у матери то косметику, то красивые заколки. Но
взять, пусть и на время, только чтобы покрасоваться перед нами такое дорогое
украшение, было натуральным преступлением, кражей. Именно так и заявила
Лиза, когда Нинка спросила, нас, идут ли ей бусы.
- Это называется кража! - сказала Лиза, делая страшные глаза. - И тебя
посадят в тюрьму!
Нинка с ужасом посмотрела на нее, перевела взгляд на меня и
разревелась. Сквозь ее всхлипы мы еле-еле разобрали что-то про дяденьку с
конфетами, подполе и паутину. Этого хватило для того, чтобы я, как
единственный мужчина, крепко взял Нинку за плечи и спросил:
- Что за дядька?
- Наш сосед, - прорыдала Нинка, цепляясь мизинцем за жемчужное
ожерелье. - Из того дома, который горел в прошлом году.
- Он тебя обидел?
- Нет, - помотала Нинка головой так, что белоснежные бусы издали
удивительный тренькающий звук. - Это хороший дядька. Он мне показал
гладиолусы, пятнистых лягушек и еще дал конфету. Но там в начинке была
какая-то жгучая вода и я ее не съела.
- А бусы откуда? - продолжал допрашивать я. - Тоже дядька?
- Ну да, - быстро кивнула Нинка, вытирая слезы ладошкой. - Только я
сама их нашла. Они лежали в том подвале, все в паутине, в углу. Я их
подняла, а дядя Леша засмеялся, говорит, я глазастая. И подарил мне, сказал,
что в бусах я буду еще красивее. Я же красивая, правда?
- Нет, - категорично заявила Лиза, у которой по части женской красоты
были свои взгляды. Например, она считала самой красивой девочкой на свете
свою школьную подругу Галю. Когда я впервые увидел фотографию этой Гали, я
подумал, что это мальчик. Но Лиза, кроме того, считала некрасивой саму себя,
а уж этого я допустить никак не мог. Лиза была тоненькой и белокурой, не в