"Нина Соротокина. Трое из навигацкой школы (Роман в двух книгах "Гардемарины, вперед!")" - читать интересную книгу автора

Непонятно, чем он прельщал прекрасный пол - худ, сутул, мрачен, назидателен,
а лицо такое, словно Творец, лепя его, во всем переусердствовал: нос
длиннее, чем нужно, брови косматы - на троих хватит, глаза на пол-лица. И
почему-то все любовные истории легко сходили Гавриле с рук. Любому из дворни
за такие проделки всю спину исполосовали бы на конюшне, а этому опять ничего
- ходит по дому, ворчит, светит глазищами, как фонарями. Удивительный
человек был барский камердинер!
К тридцати годам Гаврила остепенился и приобрел новую страсть, которая
в Москве окончательно сформировалась, - он стал знахарничать и копить
деньги. Склонность к первому он приобрел от матери - она пасла коз, снимала
порчу и почиталась колдуньей. Поездки за границу развили в нем интерес к
драгоценному металлу, и интерес этот стал основным двигателем Гаврилы на
благородном поприще фармацевта, парфюмера и лекаря.
Гаврила готовил все - был бы покупатель. Толок серу и делал легкую как
пух пудру для париков. Топил в глиняном горшке дождевых червей для
закапывания в глаза, настаивал мяту от сердца, горицвет от водянки, делал
навары из медуницы и хвоща для промывания гноящихся ран, изготовлял жидкие
румяна и даже по собственному рецепту варил лампадное масло. Оно хоть и не
имело того благовония, что церковное, стоило в десять раз дешевле и всегда
имело сбыт.
Книгу, пренебрежительно названную Никитой "подозрительными рецептами",
Гаврила купил на Никольской "из-под полы" в немецкой книжной лавке. Она
называлась "Зеркало молодости Бернгарда" и содержала около сотни полезных
советов, как сберечь мужскую силу с помощью телесных упражнений и различного
вида лекарств.
Придя от барина, Гаврила сел за стол, открыл "Зеркало молодости":
"Полезные и верные советы для ослабленных. Надлежит взять незначительное
количество анисового масла, смесь железа, молочного сахара и смесь сиропа
арака..."
Гаврила задумался.
- Барин, что такое арак?
- Напиток. Думаю, что горький. Тебе подойдет, - отозвался князь из
своей комнаты.
- А из чего его делают? - Из сока финиковых пальм. Нет финика, пойдет
кокос. То есть сок кокосовых пальм.
- Что?
- Нет кокоса, пойдет лопух. Я думаю, клиент тебя простит.
И каждый углубился в чтение.
Ни Белов, ни Корсак так и не появились до вечера, и утром в
понедельник, обеспокоенный их отсутствием, Никита решил пойти в школу, хоть
боль в горле не прошла и Гаврила, как мог, препятствовал его уходу.
Занятия в навигацкой школе еще продолжались, но везде царила
предотпускная суета. За учениками младших классов приехали родители, и в
канцелярии срочно оформляли отпускные подписки, в которых не вернувшихся в
срок курсантов стращали каторжными работами. Обычно подписки оформлял
штык-юнкер Котов. и кто не умел так значительно и важно присовокупить к
отпускной бумаге основное украшение морской инструкции: "За побег ученика
полагается ему смертная казнь". Но Котова на месте не было, вместо него
оформлял документы писарь Фома Игнатьевич.
В поисках друзей Никита обошел все классы, поднялся в башню, заглянул в