"Нина Соротокина. Трое из навигацкой школы (Роман в двух книгах "Гардемарины, вперед!")" - читать интересную книгу автора

полосканием в пузатом кувшинчике в одной руке и тазом в другой.
- Спасибо, поставь. Да принеси денежную книгу. - Никита старался
говорить не то чтобы строго, а так, чтобы у камердинера даже мысль не
появилась, что отказ возможен.
Гаврила, однако, решил, что только отказ и возможен. Он нахмурился,
вытянул руки по швам и замер, укоризненно светя глазами в лицо барину. Не
иначе как глаза Гаврилы обладали гипнотическим свойством, потому что Никита
не выдержал взгляда, отвернулся.
- Сколько я тебе должен? - стараясь выглядеть непринужденным, спросил
он.
- Нам вся школа должна, - проворчал Гаврила.
- Не школа, а я. Понимаешь? Я тебе должен. Скоро из Петербурга посылку
пришлют, отдам тебе все до копейки.
- Нет у меня денег. Все на покупку компонентов извел.
- Гаврила, побойся бога. Ты вчера лампадное масло носил в иконный ряд?
- Ну носил...
- Отдадут мне долги. Перед каникулами всегда отдают. А Маликову я
подарил. Не помирать же ему с голоду. - Голос Никиты набирал громкость. - Я
имею право подарить, я князь!
Камердинер молчал и не двигался с места.
- Гаврила, добром прошу... Ты мне надоел! Зря ты, ей-богу... Хотя я
знаю, где мне взять деньги. Я тебя продам, а батюшке напишу, что ты колдун.
- Кхе...- Звук этот заменял Гавриле смех.
- Ладно, черт с тобой. Сегодня же переведу тебе все рецепты из новой
книги. И не выкину больше ни одной банки, как бы мерзко она ни воняла. И
еще...Никита говорил торжественно-дурашливым тоном, но Гаврила стал
внимательно прислушиваться, видимо, имея все основания верить обещаниям
барина.
- Я изготовлю тебе арак из незначительного количества подорожника, из
тополиного пуха, - продолжал Никита, впадая в патетический тон, - а Белов
будет толочь тебе сухих пауков. Будешь, Саш?
- Буду. - В продолжение всей сцены Саша пристально смотрел в темное
окно, с трудом сдерживая смех.
- Зачем деньги нужны? - сдался Гаврила. Никита сразу стал серьезным.
- Писаря подкупить. Надо десять рублей, чтобы котовский донос выкупить,
а то Алешку арестуют.
- Десять рублей! - Заломил руки Гаврила. - Да за такие деньги, извольте
слушать, всю Москву можно посадить доносы писать.
- Не умничай! Нам надо не написать, а выкупить донос. Это дороже стоит.
- Три рубля дам.
- Пять, - твердо сказал Никита.
Гаврила махнул рукой и ушел в свою комнату, а через минуту вернулся с
кошельком и толстой тетрадью, в которой долго вычитал и складывал какие-то
цифры, скрипя голосом: "...Теперь это... пять на ум кладем..."
- Ну вот, мы богаты! - воскликнул Никита, получив деньги. И поделимся с
писарем. Горло не хочешь пополоскать, Белов? Очень бодрит! Не хочешь? Тогда
пошли ужинать.


-10-