"Маргарита Сосницкая. Четки фортуны " - читать интересную книгу автора

больше не придет. Упрямая она. Но и он кремень. Не позовет, он еще не пал
так низко, чтобы любимой женщине платить за любовь. Лучше пальцы себе
отрубит, чем наберет номер ее мобильника. Захочет, найдет другую. От мысли о
другой стало до того тошно, что он сел на кровать и принялся тихо биться
головой о стенку: "Ксюха, Ксюха, хорошая моя..." При каждом ударе перед
глазами возникало дорогое лицо: смеющееся, "вредное", в гробу, счастливое,
хмурое, искаженное любовным упоением, и он тупо, слепо целовал холодную
стену.

V
Хождение по рукам

Король умер, да здравствует король! Любовница бросила, да здравствует
любовница! Потому что мужчина остается мужчиной без перебоя, его сердце и
железы продолжают вырабатывать гормоны нежности и силы, которые без
проволочки надо излить на женское тело, иначе эти гормоны его задушат,
сожгут, разорвут изнутри на кусочки, да и женщина, которую они могли бы
избавить от томления, без них погибнет.
Ксения исчезла. Неделя, две, три нарастающей свирепой тоски по одному
ему ве2домым тайничкам ее тела, а от нее ни слуху ни духу. Выдыбов набирал
номер Ксении, а ему голосом начальницы женской колонии отреза2ли: абонент
временно недоступен. "Недоступен?! - бесился Выдыбов. - А кому-то со всеми
потрохами доступен... доступна! И он, Выдыбов, тогда рогоносец!"
Вспоминалось худшее в жизни, ночлеги на скамье; нынешние по сравнению с
тем - малинник; отчего в тяжелую минуту в памяти всплывает все дурное? Но
надо же сохранять спокойствие, особенно когда ты впал в отчаянье. Он надел
новый пиджак, положил в карман деньги, копившиеся на квартплату, и
побрызгался одеколоном.

Улица, несмотря на поздний час и манеру обывателей рано ложиться,
кипела автомобилями, молодежью-панк, взрывами хохота и скоплением вокруг
урны пластмассового мусора: здесь находилось кафе, открытое до глубокой
ночи, тем и известное на весь город. Выдыбов прошел сквозь этот чужой,
скучный ему праздник жизни и вышел на соседнюю магистраль. Машины по ней
неслись тремя потоками в каждую из встречных сторон, но это днем, а сейчас
была ночь - время "ночных бабочек".
Они стояли на обочинах в сапожках на шпильках, в коротких юбочках и
куртках, светоотражающих фары автомобилей, которые плавно притормаживали
рядом. Вот "бабочка" в белых чулочках, веночке и пиджачке (порочные женщины
страдают слабостью к этому цвету невинности) плюхнулась на заднее сиденье, и
машина свернула в боковую улочку. Выдыбов представил, что сейчас начнется
там на заднем сиденье, и у него помутилось в глазах. Он встряхнулся и
решительно направился к свободной "бабочке", прохаживавшейся вдоль дороги;
при каждом шаге ее короткая юбочка сзади задорно подпрыгивала и покачивалась
из стороны в сторону, как утиный хвостик.
Выдыбов подошел к ней и поразился отсутствию каких-либо запоминающихся
черт на лице. Оно было чуть грубоватым, брови, слишком выщипанные, заползли
на лоб. "Ничего, - решил Выдыбов, - подушкой накрою". И, сторговавшись,
повел ее за собою. Бабочке было непривычно идти, она привыкла к машинам, но
желание клиента - закон, и она старательно ковыляла за ним на своих