"Маргарита Сосницкая. Четки фортуны " - читать интересную книгу автора

сверхъестественных каблуках.
Поднялись в мансарду Выдыбова. "Бабочка" вошла первой, а он задержался
у двери, запирая ее на ключ, задвижку, засов. Запирал и думал со
злорадством: вот тебе, Ксюшка, будешь знать, как меня бросать! Вот тебе
надругательство над нашим гнездышком, свитым птицей любовью! Вот тебе!
Повернулся - а "бабочка" уже все с себя сняла, кроме чулок и туфель. От
такого инфаркт можно получить, и Выдыбов схватился за сердце, очумевшее без
женской ласки. Подошел к своей наложнице, рывком уложил на диван и накрыл
лицо подушкой:
- Не смотри! - и начал быстро, крупно дрожа, раздеваться хоть
наполовину. Потом... о, потом, он набросился на женское мясо, светившееся в
отблесках из ночного окна фосфорной, зеленовато-мертвенной белизной, будто
оно неприкосновенная святыня целомудрия, а не объект общественного
пользования. Он зажег ночник, чтоб прогнать это свечение и рассмотреть
получше закоулки женского тела. "Бабочка" изогнулась и что-то замычала,
протестуя, но он сунул ей под подушку деньги, и она чутко затихла, только
легонько вздрагивала в ответ на каждое его телодвижение.

Выпроводив ее перед рассветом, Выдыбов открыл окно в потолке и закурил.
Ему стало легче, тиски на сердце ослабли, но понравилась ли ему такая
любовь? Да, она была меньшим злом по сравнению с одиозным рукоблудием, но не
давала выхода чувствам, ведь он мстил Ксении, а значит, Ксению любил, и это
оставалось запечатанным в нем, как записка в бутылке, пущенной по волнам. Не
мог же он "бабочке" - кстати, как ее звали?.. - объяснять эти тонкости. И
последнее, что его сразило, так это то, что, когда он повернулся, женщина
перед ним готовенькая, лишних слов на подступ тратить не надо и делай с ней,
что душа и тело пожелают! Разве это не мечта, не закон мужчины?!

VI
Неприкаянная

Cамым ярким событием в жизни Лили Сергеевны стало ее вдовство. Жила
себе Лиля Сергеевна как Лиля Сергеевна, тихая, голубоглазая, при муже,
мирилась с мужниным своеобразием, а он взял да умер. Это целая история, как
он умирал, она прошла, а Лиле Сергеевне оставила горькую мудрость: что муж
при всем своем, порой тяжеловесном, своеобразии и был ее счастьем. Не стало
мужа - не стало счастья. Ее мирок был их мирком, а теперь он раскололся, дал
пробоину, в которую потянуло ледяным сквозняком. Немного от сквозняка
заслоняли две комнаты служебной площади, оставленной ей в пользование после
мужа, но это заслоняло от внешнего сквозняка - никак не от внутреннего.
Внутренний именно тогда поднимался девятым валом, когда она запиралась в
квартирке одна.
Была еще у Лили Сергеевны дочь, но та давно выросла и вышла замуж,
покинув родителей, чем с одной, сентиментальной, стороны их весьма огорчила,
но с другой, жилищной, увы, - порадовала - в такой квартирке и двоим было
тесно, а что уж говорить про троих. Осталась после мужа и маленькая пенсия
государственного служащего, потому как государство, которому он служил,
предпочитало подкармливать своих налогоплательщиков подачками, нежели
вскармливать их смутьянские настроения отсутствием оных.
И Лиля Сергеевна стала завсегдатаем культурно-развлекательных вечеров,