"Айвен Саутолл. Мэтт и Джо" - читать интересную книгу автора

Обыкновенные девчонки, они, конечно, тоже ничего. Для других. Но что
касается Большого Мэтта, то тут должна быть такая - закачаешься. А то он и
не посмотрит даже. Чтобы волосы золотые россыпью до пояса. Мягкие, как шелк,
и пахнут цветами, заденут по лицу - у тебя сердце так и екнет. Она уйдет, а
аромат остается, будто она разбросала вокруг пахучие цветы. Розы там или
боронию, в таком роде. Нюхаешь и прямо балдеешь.
А целуется она так, словно сейчас наступит конец света и у нее осталось
времени последние пять минут.
Да, братцы, скажу я вам.
Подлетаешь прямо вверх по голой стене и висишь себе там ни на чем,
кулаками в потолок барабанишь. И спасибо еще, что есть потолок, не то бы
взмыл аж в самые небеса, к ангелам господним, аллилуйя!
Она вон там, в соседнем отделении, посмотрела на Мэтта.
Постой. Кто?
И волосы у нее не золотые и не россыпью до пояса. Скорее коричневатые,
солнечные, и стрижка "фасонная". Славная какая. Кто эта девчушка? Когда
успела вырасти, да такая хорошенькая? Не сегодня же она родилась?
Где она раньше-то всю мою жизнь пропадала?
Стоит в соседнем отделении, сдавленная со всех сторон, словно колбаса в
бутерброде. Это уж как закон, братцы. Если хорошенькая, то не достать. Вот
бы мне быть хлебом в этом бутерброде.
Привет, малышка.
Как насчет того, чтобы прогуляться в темном парке при луне с Большим
Мэттом?
Тут что-то остренькое, вроде заточенной палочки, впивается Мэтту в
аппендикс. В соседнем отделении эдакая красота, а здесь этот колючий шпенек.
Эй, малыш, ну-ка убери локоть. Убери локоть из-под моей... как ее?..
диафрагмы. Ну прямо хирургический ланцет без наркоза, ей-богу. Или стилет
убийцы. Бедный шпенек, видно, глух как пробка. Витаминная недостаточность,
это ясно. Разве он виноват, что мама плохо его кормит и что вагон набит
битком?
Твоя беда, Мэтт, что, если уж у тебя хорошее настроение, с этим
совершенно ничего невозможно поделать. Надо совсем самому себе опротиветь,
от чего покуда бог упас, чтобы с утра пораньше орать на маленьких детей,
которые плохо питаются.
Да у него самого, может, дома десять малюток братиков плачут. Десять
сверхостреньких шпеньков. А отец безработный и деньги из пособия по
безработности пропивает или проигрывает в тотализатор на скачках. А мама
моет полы в какой-нибудь жуткой дыре вроде автомобильного завода или там
сборочного цеха, где стоит вой и скрежет. Бедная старушка. Вся в морщинах,
под глазами мешки, ногами шаркает, спина горбом, четырех зубов уже нет и
волосы висят патлами. Каждую пятницу в полночь отец возвращается домой "под
градусом" и выбивает матери еще один зуб. Бедная старушка с утра до ночи на
четвереньках драит заляпанные маслом и бензином цементные полы и таскает
детишкам объедки из мусорных бачков. Или, может, надрывается в рабочей
столовке, моет склизкие вонючие тарелки и разносит тысячам жадных обжор
лошадиные порции пищи, вокруг нее тонны рыбы с жареной картошкой, и булочек
с кремом, и мясных пирогов под соусом, а она не имеет права ни к чему
прикоснуться. Бедная старушенция помирает от голода, язык вывалился, серый,
растрескавшийся, жутко смотреть, до того жутко, что уже не замечаешь выбитых