"Мюриэл Спарк. Передел" - читать интересную книгу автора

из-под бензина, вдрызг разбитые грязные ботинки и изношенные коврики - все
это нагромождалось в древнеримских нишах, которые с каменным достоинством
реяли над этим осквернением. Но даже отсюда храм казался прекрасным:
открывался вид на прямоугольное святилище, засыпанное землей и засаженное
хризантемами.
Немногие теперь заходили в эту часть храма. Однажды Хьюберт прочитал в
журнале, что "храм Дианы все еще потерян для обычного туриста. Никто из
местных, - жаловался автор статьи, - похоже, не знает, где он". С другой
стороны, с местными так всегда и везде. А хризантемы пользуются в Италии
бесспорной популярностью один день в году - в День поминовения усопших. Во
все остальные Дни они приносят итальянцам несчастье.
На месте древнего святилища, в углу, незаметно притулилось дряхлое
грушевое дерево. Три стены храма, как и в древности, отступали от ствола на
несколько дюймов. Как объяснил Хьюберту один из местных жителей, они
засадили эту землю цветами после раскопок потому, что "Деньги за работу
перестали поступать".
Однажды весной, когда он надзирал за постройкой дома, предназначенного
ему судьбой и Мэгги, Хьюберт спустился к храму и разговорился с человеком,
подрезавшим дерево на древнем святилище. Мужчине исполнилось сорок два, и
он хорошо помнил последние раскопки. Тогда он был еще мальчишкой. Пол в
храме был из красного кирпича, очень красивый. А вон там - очаг. Да,
согласился Хьюберт, весталки поддерживали вечный огонь. Его собеседник
снова взялся подрезать ветви. "Здесь поклонялись Диане, моей
прародительнице", - добавил Хьюберт. Видимо, после этого мужчина решил, что
Хьюберт плохо знает итальянский.
Потом, уже зимой, стоя один-одинешенек меж голых деревьев и глядя на
вспаханный прямоугольник, на место, где годы и годы тому назад поклонялись
богине, он заорал, пытаясь перекричать ветер: "Неми - мой! Я - Царь Неми!
Мое право даровано богами! Я Хьюберт Мэлиндейн, потомок римского императора
и грозной Дианы Немийской!" Был он честен или нет, был ли и в самом деле
потомком безумца Калигулы или нет, и вел ли свой род от мифологических
божеств (а, чисто статистически, кто не вправе этим похвастаться?) или же
не вел, однако эти слова ветер пронес над черной гладью озера.

ГЛАВА 6

Мэри все еще не привыкла к послеобеденному итальянскому затишью. Ее
англосаксонский день начинался в восемь утра и, с двухчасовым перерывом на
обед, тянулся до полуночи. То, что Мэгги уснула в три и спала до пяти, она
приписала преклонному возрасту. А то, что в это время отдыхали практически
все итальянцы, она объясняла леностью, свойственной, как известно,
католикам. Мэри не интересовалась, чем в эти часы занимался ее муж в Риме.
Задумайся она об этом, то не стала бы сомневаться, что сразу после обеда он
возвращается в офис, в гордом одиночестве следуя американскому распорядку
дня. На самом деле в Риме у Майкла была любовница, у которой он и проводил
традиционные часы сиесты. Итальянские бизнесмены сплошь и рядом отводили
часы обеда и послеобеденного отдыха на встречи с любовницами, но знай Мэри,
что и ее муж обзавелся этой привычкой, особенно так скоро после свадьбы, то
сочла бы свой брак окончательно погибшим.
Мэгги хорошо выспалась. Сначала Мэри с некоторым сомнением, ибо ее