"Мюриэл Спарк. Передел" - читать интересную книгу автора

передвигавшая ноги, - исчезли из его жизни. Выкопав ямку поглубже, Лауро
развернул газету. Шкатулку стоило бы выбросить, но она такая замечательная,
такая редкая... Похожие он видел в Риме только в бутиках и дорогих
магазинах. К тому же шкатулка была связана со столь желанными монетами, а
также с буднично богатыми Мэри и Мэгги, что Лауро решил презреть связанные
с этим неудобства и оставить ее себе. Он поднял крышку, вынул бумажные
салфетки, которые напихал внутрь, чтобы монеты не звенели, и запустил
смуглые пальцы в золотое сияние. Затем Лауро захлопнул крышку, вытряхнул из
оранжевого пакета хризантемы, упаковал в него шкатулку, чтобы ее не
испортила вода, еще раз все проверил и опустил пакет на дно ямы. Засыпав
ее, он вернул выкопанные цветы туда, где они росли прежде.
Теперь Лауро больше не торопился - он прополол сорняки, подбросил
земли и начал рассаживать новые хризантемы по углам, придирчиво подбирая по
цвету: над могилой уже росли несколько настурций, астры с розовыми и
фиолетовыми цветами и какие-то темно-зеленые побеги из тех, что не
распознать до осени. Заодно появилась возможность проверить, на месте ли
два маленьких сверточка, в одном - перстень с огромным сапфиром, в другом -
пара золотых запонок с монограммой. И то и другое попало к нему в руки
прежде, тоже по случаю.
Закончив, Лауро встал и посмотрел на фотографию. Мать запомнилась ему
сильной и достойной женщиной. Ее грудной голос сохранил повелительные нотки
до самой смерти. На снимке она была коротко острижена, только что от
парикмахера. Глаза сурово смотрели вперед. Влетевший в копеечку ангел,
распростерший над ней крылья, бледнел и мерк под этим взглядом. Казалось,
этот бледный, благочестивый, окаменевший продукт Новомодного Завета боялся
встретиться с живым Лауро взглядом.
Прикасаться к могиле имели право только члены семьи. Лауро принял эту
обязанность исключительно на себя. Его родственники, которых в любом случае
нечего было бояться, слишком заняты, чтобы возиться с погребением. Отец
снова женился и поселился в Милане, сестры - в Турине, обе вышли замуж и
нарожали детей. Один брат уехал в Америку и там женился, второй был
студентом и жил у отца в Милане. Раз в год, на День поминовения усопших,
все члены семьи, за исключением тех, кто жил в Америке, и тех, кого
задержала неотложная работа, съезжались на кладбище с огромными букетами
белых и желтых хризантем с длинными лепестками. Цветы высыпали на могилу.
Столпившись вокруг, они принимались плакать - кто-то горестно, а кто-то
просто громко. Все повторяли, как хорошо Лауро ухаживает за могилой и какой
он молодец, что им не приходится тратиться на кладбищенского служителя. По
очереди они целовали фотографию, но не прикасались к могиле и ни о чем не
спрашивали. Семья в очередной раз решала, что Лауро вполне преуспел, и
восхищалась его умением одеваться. Потом все усаживались в машины, как и
другие итальянцы, совершившие тот же ритуал, и отправлялись в тратторию,
где их ждал огромный стол с семейным обедом из пяти блюд. Раз в год.
Лауро огляделся. Теперь, в начале августа, кладбище казалось почти
заброшенным. Лишь вдалеке за памятниками мелькала пара голов. Лауро
завернул в одну газету выдернутые сорняки, а в другую - лопатку. Мимо
прошел служитель и вежливо пожелал доброго утра. Лауро с удовольствием
огляделся снова. Сколько же тайн зарыто в этих маленьких, продолговатых
владениях местных покойников?