"Мюриэл Спарк. Передел" - читать интересную книгу автора

тела питают землю, Да и дети гробовщиков сыты.
Но вернемся к деньгам Мэгги: за прошедший год Коко Де Рено превратил
систему ее вкладов в настоящий шедевр. Подобно многим, он принялся
эксплуатировать новые проекты, обретшие невероятную популярность с легкой
руки американского министра иностранных дел. Все, за что брался де Рено,
исполнялось в глобальном масштабе. Он предложил всеобщий план реорганизации
имущества Мэгги, настолько запутанный, что с незначительными изменениями
сгодился бы вместо плана сотворения мира. План был крайне невразумительным,
но поначалу Мэгги, чьи богатые современники уже начали волноваться,
чувствовала себя довольной тем, что вовремя приняла необходимые меры.
Великолепный мсье де Рено из Аргентины казался ей бомбоубежищем на все
случаи жизни.
Однако весну 1974 года сменило лето, за летом пришла осень, и Мэгги
начали посещать приступы странного беспокойства. К примеру, однажды она
осознала, что закрыто ее главное управление, когда-то занимавшее целый этаж
офисного здания в Нью-Йорке вкупе с тремя адвокатами на полной ставке,
дюжиной бухгалтеров и шумной толпой секретарей. (Последние замолкали,
только когда Мэгги соблаговоляла почтить управление своим присутствием.)
Служащие получили щедрые пенсии и прощальные подарки. Свежеуволенные юристы
попытались засудить Мэгги за нарушение контракта, но с этой ерундой Коко де
Рено легко разобрался вне суда. Ей же он объяснил, что главное управление
со штатом подчиненных - то, чего нужно избегать любой ценой. В конце
концов, управление - это он, и давно пора понять, что Коко де Рено мыслит в
глобальном масштабе. Мэгги успокоилась.
В другой раз ей не удалось найти де Рено, хотя, взявшись за дело
глобально, она обзвонила половину земного шара. В припадке неистовства три
с половиной дня Мэгги не выпускала телефонную трубку из рук. Тогда же в
Вене-то, где она в тот момент находилась, началась забастовка работников
телефонных служб. Не сумев дозвониться до министра связи, Мэгги выглянула в
окно, за которым Берто разговаривал с конюхом, будто мир вовсе и не
готовился обрушиться. Мэгги поняла, что если она сейчас умрет, то через
пару дней после роскошных похорон, когда цвет итальянской аристократии
разъедется по домам, Берто снова как ни в чем не бывало примется за беседы
с конюхом, а Майкл начнет прибирать к рукам ее имущество. С этой мыслью
Мэгги уехала в Венецию и принялась вызванивать Коко из гостиничного номера.
Забастовка телефонных работников продолжалась. За гостиничным окном висел
огромный плакат: "К забастовщикам пора применить глобальные меры!" Когда
забастовка закончилась, Мэгги в безумии продолжала разыскивать де Рено и
свою доверенность на его имя по всему свету: в Сан-Диего, Калифорнии,
Гонконге, Цюрихе, Женеве, Мадрасе и на Виргинских островах. Спустя два дня
ей позвонил Берто и поинтересовался, чем она занимается, сходила ли на
маскарад и как поживает Пегги. Кстати, кажется, звонил Коко де Рено. Мэгги
вернулась на виллу и через несколько мучительнейших дней нашла его. Паника
снова миновала.
- Я был в Неми, у Бернардини, - объяснил он и посмеялся, узнав, что
его разыскивали по всему миру.
Подобные мелочи отвлекали внимание Мэгги от Хьюберта, однако его
упрямое нежелание покидать дом то и дело всплывало в памяти маркизы. В
начале лета 1974 года она втайне от Берто изложила свою версию случившегося
ничем не прославленному адвокату и попросила выставить Хьюберта, не