"Мюриэл Спарк. Передел" - читать интересную книгу автора

прибегая к скандалу. Тот быстро согласился и не только объяснил, что в
таком деле итальянские законы дают мало возможности выселить из дома кого
бы то ни было, но и успешно преувеличил возможные трудности. Мэгги исправно
оплатила немалый счет, который адвокат обосновал сложностью предстоящей
работы. Правда, юрист, втайне симпатизировавший левому крылу, хотя уже и не
столь преданно, как в студенческие годы, презирал дело, за которое взялся.
Тем не менее одно присутствие Мэгги вогнало его в состояние лихорадочного
возбуждения. Воспоминание о том, как она единственный раз лично появилась в
его офисе, преследовало адвоката повсюду. С течением времени ощущение ее
незримого присутствия не покидало его: Мэгги то и дело телефонными звонками
напоминала, с одной стороны, о деле, за которое он взялся, с другой - о
себе и своих деньгах. Жизнь юриста стала казаться все посредственнее и
печальнее. Он принялся срывать злость на жене и секретарше - секретарша его
бросила и пришлось смириться с другой, похуже. Тем временем Мэгги и не
думала, что одним своим появлением так изменила жизнь ничем не
примечательного адвоката. Приступив к делу, тот написал Хьюберту Мэлиндейну
невнятное письмо. Хьюберт отправил его обратно, нацарапав внизу: "Мистер
Хьюберт Мэлиндейн не смог постичь смысл этого послания и, предполагая, что
оно пришло не по адресу, посылает его обратно".
- Видите ли, - объяснил адвокат Мэгги по телефону, - он знает
итальянские законы. Даже с предписанием суда его можно будет выселить не
ранее чем через два года. Ваш муж совершенно прав в том, что Мэлиндейн
может настроить против вас газетчиков: ему нужно только убедить их, что дом
построен для него и по его же указаниям. Сейчас закон всегда на стороне
жильца. А если Хьюберт проиграет дело, все газеты раструбят, что он был
вашим amante10 и попросту вам надоел.
- Разве вы не знаете, что скоро наступит экономический спад? -
возразила Мэгги. - Мы не можем себе позволить раздавать дома кому попало. К
тому же там есть очень ценные стулья эпохи Людовика XIV.
- Вы уверены, что он сдавал их в реставрацию?
- Думаю, что Хьюберт честно присматривал за моими вещами. Да. Еще там
есть картина Гогена. Ее я тоже хочу.
- Если он тратится на уход за мебелью, то, возможно, захочет оспорить
ваши права на собственность. Иначе зачем ему вообще за ней следить?
- Чей вы адвокат, мой или его?
- Маркиза, поймите меня правильно, я ищу объективный подход к делу. Я
целиком на вашей стороне. Всем известно, какие у нас теперь стали законы.
Ко мне каждый день приходят плакаться домовладельцы, которые больше не
могут ни выселить жильцов, ни повысить арендную плату.
- Но он вообще ничего не платит! К тому же мой дом полностью
обставлен.
- К сожалению, поскольку вы позволили ему оставаться слишком долго,
это аргумент в его пользу. Теперь нам придется бороться с последствиями
вашей беспечности. Единственное, что я могу обещать, - постараюсь сделать
все возможное. Если же вас что-то не устраивает...
- Хорошо, хорошо, продолжайте. Я понимаю, что это сложно, - сдалась
Мэгги. - Поймите только, сейчас, когда с мировой экономикой творится бог
знает что, мне нужен этот дом. Я хочу быть рядом с сыном.
- По закону, маркиза, если у вас есть место жительства, вы не можете
выселить жильца потому, что вам нужен его дом. Только в том случае, если вы