"Мюриэл Спарк. Передел" - читать интересную книгу автора

атмосферу. План состоял том, чтобы вставлять в реплики слова, вызывавшие у
слушателей своего рода гипнотическое спокойствие. Берто умудрялся делать
это, не меняя темы разговора.
- В молодости, - начал он, - я нежно любил одну испанку, вдову
человека гораздо старше ее. Он погиб на войне. Хотя я и влюбился по уши, но
не женился, понимая, что ей нужен человек постарше, а я, разумеется, был
еще молод.
- Дино катается верхом с Клементиной каждый день, - повторила Мариса,
- сразу после кладбища.
- На кладбищах всегда так тихо и прохладно, - сказал Берто. -
По-моему, это очень романтично. Однажды я навестил наших немецких тетушек,
тех, что похоронены в Ватикане, и вдруг услышал трели соловья... Казалось,
прямо над деревьями открылись врата рая. Тогда я бы тоже согласился
кататься верхом в компании прекрасной женщины и целоваться.
Так он и продолжал, нагромождая одного романтичного соловья на
другого, оплетая их густой сетью из тиши, нежности, прохлады и поцелуев. По
отдельности все было слащавой бессмыслицей, но в таком избыточном сочетании
неизбежно обволакивало сознание мыслями о лучших временах и лучшей жизни.
Мэгги уже не сжимала кулаки и поводила плечами, как испуганная кошка на
руках у хозяина.
Опасность того, что она снова начнет бросаться страшными обвинениями,
миновала. Будь Мэгги кошкой, то принялась бы мурлыкать против всякого
желания и вопреки голосу разума. И даже если бы за столом сидел
психоаналитик, то, заслушавшись волшебных речей Берто, он позабыл бы о еде.
Мэри покосилась на Майкла, который единственный предавался размышлениям
неизвестно о чем, посмотрела на Берто и снова задумалась о том, как хорошо
тот выглядит, несмотря на возраст. Прежде она не замечала, как маркиз
красив и какие у него восхитительные, внимательные глаза.
- Перед Баден-Баденом они решили обзавестись новым бассейном в саду, -
продолжала Мариса. - И представляете что откопали в котловане? Мраморную
голову первого века! Теперь Дино хочет устроить раскопки, чтобы найти всю
статую.
- Belle Arti им не позволит, - вмешалась кузина Виола. - Статую
национализируют, потом кто-нибудь ее украдет и сплавит за границу.
- Им нужно было уехать в Баден. Срочно, - сказала Мариса. - Но я
уверена, совершенно уверена, уж от них-то в Belle Arti ни о чем не узнают.
Belle Arti - это наше министерство изобразительных искусств, - объяснила
она Майклу и Джону Фальку. - Когда им сообщаешь о любой находке, они сразу
все бросают и кидаются объявлять ее национальным достоянием. А в Италии,
чтобы совершить археологическое открытие, достаточно выкопать яму поглубже.
Если им обо всем сообщать, то ни дома не построишь, ни бассейна не
выкопаешь.
- У них надежные слуги? - поинтересовалась кузина Виола.
- Однажды и со мной такое было, - мечтательно произнес Берто. - Я
помогал Гильоме строить загон для кроликов. Старик всегда считал, что
хорошего кролика купить невозможно, и решил разводить собственных. Мы
копали канаву рядом с розарием, и моя лопата наткнулась на что-то твердое.
Но не на камень. Тогда я бросил лопату и опустился на колени. Гильоме
пришел в ужас: "Что вы делаете, маркиз?!" А я принялся рыть руками. Как
сейчас помню, сначала мелькнуло что-то голубое, потом красное. Наверное, я