"Мюриэл Спарк. Передел" - читать интересную книгу автора

в ладоши и танцевали...
- Откуда был отрывок? - перебил Хьюберт.
- Не знаю. Что-то о странствиях святого Павла.
- Это не Евангелие, это Деяния апостолов. А про что?
- Не помню. Что-то про Господа. Понимаете, там было так шумно... К
тому же слова ведь не главное, да?
- Да. А чем занимались иезуиты?
- Они стояли в стороне, но им нравилось, они всех разглядывали.
Катберт Плейс подошел ко мне и сказал: "Привет, Паулина, как вам это
нравится?" Я ответила, что ужасно нравится. Мне и правда нравилось. Но
потом, знаете, я почувствовала себя страшно усталой...
- Все ясно, - сказал Хьюберт. - Нам надо оживить проведение службы в
Братстве.


* * *

Зной стоял как вечером в конце июня. Море за грядой холмов Альбано
сливалось с затуманенным жарой горизонтом.
Последние десять дней Паулина работала не покладая рук, растрачивая
столько сил, сколько, казалось ей, у нее никогда больше не будет. Хьюберт
не забывал напоминать ей, что они готовят лишь предварительное собрание в
узком кругу, и только за ним последует большой съезд паствы со всего мира.
За прошедшие дни Паулине удалось созвать немало верного Хьюберту
народа. Собраться все должны были позади дома, в давным-давно заросшем
саду, который постепенно перетекал в темный, сырой лес. Грядущее событие
Паулина назвала "тайной встречей" и поэтому полностью отказалась от писем и
телеграмм. Не один час секретарша просидела у телефона и за рулем машины,
чтобы известить "Друзей Дианы" и убедиться, что все будут. Целью встречи
было формирование ядра, вокруг которого должны вырасти новые ячейки
Братства.
Привести в порядок сад не представлялось возможным, но все же Паулине
удалось расчистить достаточно места, чтобы установить алтарь с украшенным
цветами навесом и шатер с напитками и закусками.
- Что будет, если пойдет дождь? - нервно спросила она Хьюберта
накануне.
- Дождь не пойдет! - отрезал Хьюберт.
В последний день Паулина съездила в Рим, чтобы подстричься и купить
удивительный наряд, в который она и облачилась теперь, когда первые
ласточки уже начали собираться. Увидев ее, Хьюберт воскликнул: "Не смейте в
этом показываться!" - однако было уже слишком поздно. Это был брючный
костюм цвета хаки с четырьмя карманами и позолоченными пуговицами на
пиджаке. Штаны-галифе Паулина заправила в высокие матерчатые ботинки, а
поверх коротких кудряшек, чтобы завершить образ охотницы, водрузила
соломенную треуголку.
- Почему? - спросила она у Хьюберта, который дожидался под навесом,
облаченный в церемониальное одеяние.
- В вашем наряде нет ни гармонии, ни смысла! Вы похожи не то на
коменданта концлагеря, не то на экспонат из лондонского борделя!
- Он символизирует охоту, - возразила Паулина. - Ведь Диана -