"Мюриэл Спарк. Птичка-"уходи"" - читать интересную книгу автора

Мюриэл Спарк.

Птичка-"уходи"


---------------------------------------------------------------
(C) Перевод Владимир Харитонов
(C) Изд: "Азбука-классика", Санкт-Петербург, 2004
По изд: "Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто"
Антология англо-американской прозы
OCR: Юстислав
---------------------------------------------------------------


I


В колонии водились турако с серым хохолком, по прозванию
птичка-"уходи", потому что в их посвисте слышалось: "у-хо-ди". Птичка себе
пела, но слышали ее немногие, потому что голос ее сливался с гомоном
животного мира, с треском допекаемого солнцем мира растительного, с дробным
босоногим топотом туземцев, гуськом трусивших из крааля в крааль.

На охоте с дядей и юными сверстниками, млея от счастья под широкополой
шляпой, Дафна дю Туа, случалось, слышала птичку-"уходи". Иногда на ее
каникулы к дяде и тете со всей тридцатимильной округи съезжалась соседская
молодежь. Обычно выпрашивалась поездка в ближайший поселок,- в "дорп", как
они его называли, потому что на самом деле это была просто деревня с
песчаной центральной улицей, и туда нельзя было добраться в дождливый сезон,
когда реки разливались.

"Форд V-8" с грохотом катил по склону холма, перед глазами вырастал,
надвигаясь, зубчатый горизонт рифленых железных крыш, и скоро машина
останавливалась перед почтовой конторой, где одновременно располагалась
колониальная администрация. Под приветственные возгласы и улыбки белых
приехавшие горохом сыпались из машины. В нескольких ярдах от нее, словно
вылепившись из воздуха, любопытно скалила зубы кучка туземцев. Приехавшие
скорым шагом миновали европейский магазин, пару туземных лавок и десяток
вразброс стоявших домов с сумрачными верандами, затянутыми прохудившимися
москитными сетками, откуда неслись голоса, бранившие слуг. Притом что это
была британская колония, в "дорпе" и поблизости жили в основном африканеры,
или голландцы, попросту говоря. Голландцем был и отец Дафны, а
мать -англичанкой, ее фамилия была Паттерсон, и после их смерти девочка жила
у родственников с материнской стороны, у Чакаты Паттерсона и его жены,
которые понимали африкаанс, но говорить на нем не любили. Чакате было
шестьдесят лет, он был намного старше матери Дафны, его дети обзавелись
семьями и вели хозяйство в других колониях. К туземцам Чаката питал нежную
любовь. За тридцать с лишним лет его никто не назвал Джеймсом - его знали
под именем, которое ему дали туземцы: Чаката. Насколько он любил туземцев,
настолько ненавидел голландцев.