"Вирджиния Спайс. Роковые цветы " - читать интересную книгу автора

лошади помчали его к порту, где еще не было дневного оживления или усталого
гула вечера, обморочного от жары.
В лучах восходящего солнца Юлий с отрешенной улыбкой вспоминал прием
Антонины и прогулку в глубине сада в зеленых предутренних сумерках об руку с
клиентом Тиберия, астрологом. Этот горбатый старец обладал удивительно ясным
разумом, светившимся в его голубых слезящихся глазах. Они прогуливались
среди мокрых роз, лилий, просыпающихся гиацинтов, и острый ракушечник
скрипел под их сандалиями. Астролог вещал о скорой гибели императора. Будто
бы Минерва, которую Домициан суеверно чтил, открыла ему, старцу, что не в
силах более оберегать императора - могучий Юпитер отнял у нее оружие.
Несколько месяцев над Римом сверкают молнии, и город только об этом и
говорит. Равнодушно слушал префект эти предсказания старика, но душа Юлия
встрепенулась, когда прорицатель стал читать поэму Вергилия; очень любимую
им, и молодой римлянин пожалел, что не беседовал с астрологом накануне.
Они расстались, когда оранжевые мазки солнца легли на капители
портиков, и Флавий одарил старика несколькими ассами.
Синее, будто нарисованное, море лежало перед ним. Префект ступил на
борт актуарии, и легкое судно, покачиваясь, красиво вошло в дельту Тибра.
Скоро, очень скоро вдали откроется величественный дымчатый Рим, центр
могучей империи!.. Стоя на носу корабля под порывами ветра, Юлий, томимый
бессознательным предчувствием, приложил руку к груди... Но этот жест тотчас
напомнил ему прекрасного сирийца, который точно таким же жестом обычно
прикрывал свой амулет. И он сейчас рядом с Юлией, в ее объятиях!

ГЛАВА 3

Накаленный майской жарой воздух сушил губы, и Юлий поминутно смачивал
их слюной. У бортов пенился Тибр, извиваясь сильным телом в солнечном
сиянии. На темной, выжженной солнцем зелени, резко и четко выделяясь, белели
виллы богатых граждан. Тонкие, как свечи, кипарисы тянулись в синее
безоблачное небо, поодиночке и изогнутыми рощами очерчивая впадины и
возвышенности Аругорья, где вдали, сливаясь с небом, синели очертания гор.
По обоим берегам Тибра раскинулись пастбища со стадами овец, возделанные
земельные участки, пересеченные узкими каналами с синей, словно небо, водой.
Богатые виллы, сабинян стряхивали рассветную прохладу и погружались в душную
дрему, в то время, как слуги гнали на луга скот, а рабы, голые по пояс,
обливаясь потом, рыли каналы.
Уже ощущалась близость Рима. От поместий тянулись желтые извилистые
дороги, то появляясь, то исчезая в кустах. Различного рода повозки шумно, в
столбах пыли двигались в столицу: груженые двухколесные карпенты, рэды,
запряженные мулами цизии, в которых катили молчаливые и надменные граждане;
в бастернах путешествовали вольноотпущенники, с гордостью посматривая на
рабов в полях; из открытых и закрытых носилок сквозь блестящие слюдяные
оконца порой виднелись приятные лица матрон. Чем ближе была столица, тем
оживленнее становились дороги, кое-где, подобно Аппиевой, мощеные черными
плитами из лавы.
Поднялся ветер, по небу потекли полупрозрачные взъерошенные облака, их
странные очертания напоминали изящных фламинго. Распустив парус, актуария
неслась среди скопления остальных судов, идущих в том же направлении, и
кормчий в красной шапке, напрягая мускулы, с трудом поворачивал руль.