"Вирджиния Спайс. Роковые цветы " - читать интересную книгу автора

рабыни, подобно диким пчелам, с тихим гулом закрутились вокруг нее. Их
ослепительно белые, затканные золотым шитьем по краю, одежды не скрывали
гибкости их тел, а черные руки трепетали, поправляя прическу госпожи и
подкрашивая взволнованное лицо.
Юлию сжигало нетерпение, но она была вынуждена подчиниться этим
виртуозным рукам. Прекрасная, бледная, - в черной шелковой цикле, она была
сейчас еще более желанна и уже совершенно недосягаема. Адонис, прижав к
сердцу руку со сломанной фибулой, удивленно смотрел на затылок Юлии и ее
тонкую голую шею. Он был не в силах поверить в неотвратимость произошедшего.
Еще мгновение назад он сжимал ее в жарких объятиях, и вот теперь она уже
невозможно далеко от него. И это подобно смерти.
В жарком сумраке атрия витал аромат кардамона. Лампы в кованых
канделябрах изливали масляный свет и тускло отражались с четырех сторон в
бассейне, кажущемся в сгустившейся темноте совершенно бездонным/ Масселина
по-прежнему играла на лире и теперь, в немом очаровании вечера, стала похожа
на лесное божество.
Флавий стоял у края бассейна, и его отражение уходило в темную бездну,
куда вели лестницы отраженных огней. На нем был хитон с гладкими стальными
бляхами, поножи, шлем венчался белым султаном. Темный диплойс был скреплен
фибулой с крупным рубином, в котором плясали демоны огня.
Послышался звук шагов, раздвинулся занавес, и в атрии появилась
прекрасная Юлия с полуобнаженной вздымающейся грудью, сверкающая переливами
диадемы. Рабыни, сидевшие на низких скамеечках черного дерева и слоновой
кости, при появлении госпожи стали бросать к ее ногам гвоздики, розы,
лилии... Приветствуя патрицианку, Флавий улыбнулся странной улыбкой,
озарившей его мрачное, в глубоких тенях лицо. Юлия смутилась и жестом
удалила невольниц.
- Юлий... Ты стал иным. Еще прекраснее и строже!.. И я не узнаю тебя, -
пристально вглядываясь в гостя, проговорила Юлия, отделенная от него
чернотой сверкающей воды.
- Я все тот же. И я часто вспоминал тебя - женщину, которая не покидала
меня даже во сне. Я неустанно пробуждал в воображении твой образ.
И, не обращая внимания на Афину у жертвенника, Юлий направился к той, о
ком столько грезил. Он широко шагал, давя ногами цветы, мгновенно забыв о
прошедшей разлуке... Заключив свою возлюбленную в кольца объятий, он замер,
радуясь тому, что долгожданный миг встречи наступил...
Неслышно вошел Адонис. Его даже не заметили. В испуганном молчании он
стоял в стороне и ждал, когда на него обратят внимание. Свои тонкие пальцы
он нервно сцепил за спиной, и кольца, щедро их украшающие, больно врезались
в кожу.
- А!.. Адонис, - ласково проговорила патрицианка, нежно отстраняясь от
гостя. - Подойди. Подойди сюда, прошу тебя, тебе ведь знаком этот человек.
Поражаясь самообладанию женщины, которую он только что держал в
объятиях, женщины, в которую он так бесконечно влюблен, Адонис послушно
подошел, пристально глядя на ненавистного Флавия.
Мужественный префект высокомерно смерил своим ледяным взглядом юного
эфеба, оценив в душе экзотическую красоту, которой не обладал он сам. Он
заметил, что на нежном лице юноши написано неподдельное страдание, а большие
черные глаза сверкают, как драгоценности, потому что в них дрожат слезы...
Подбородок префекта дрогнул, его рука инстинктивно потянулась к мечу, и это