"Вирджиния Спайс. Роковые цветы " - читать интересную книгу автора

боялась, что останется горсткой пепла!.. Но Юлий отдал ей всего себя. На
счастье или на погибель.
И Юлия до сих пор не может простить себе слез Адониса, когда он, в
глубине гинекея, в ее тайных покоях, с мольбой пал к ее ногам. О, он уже
тогда предчувствовал свою беду, этот четырнадцатилетний мальчик,
отождествивший себя с ней!.. Она ласкала его, но думала только об Юлие во
тьме комнаты, где в глубоких нишах горели светильники, и ночной ветер
надувал белые занавеси...
Тигр был повержен. Публика почуяла кровь, и трибуны взволновались. Боец
с разорванным плечом попирал убитого хищника...
Юлия повернулась к своему вольноотпущенному. Брови ее, подчеркнутые
антимонием, изогнулись, лицо, бархатистое под слоем притираний, почти
сливалось с темнотой, но глаза пылали. Казалось, она летит сквозь свет,
воздух и время в неизъяснимой пустоте латинского неба. Кровавый цветок
страсти цвел в ней, и она запуталась в его лепестках... Свободная стола Юлии
шевельнулась. Она стиснула плечо юноши, и на него дохнуло ужасом. Ее тонкие,
унизанные кольцами пальцы были цепки, как крючья палачей!.. Адонис склонился
к ней и словно крыльями покрыл ее тело своими широкими рукавами просторного
сирийского одеяния... Они целовались. Юлия искала, пила и вновь искала губы.
Его язык проникал внутрь, меж ровными рядами зубов, в тепло и влагу мягкого
женского рта, касался нёба, и это вызывало в ней легкую щекотку, переходящую
в ожоги желания...
Еще несколько тигров было убито, прежде чем на арену выпустили еще
более многочисленную группу зверей. С противоположной стороны вышли хорошо
вооруженные бойцы. Медленно двинулись они на середину арены. Тигры с шумом
втянули воздух и почуяли запах свежей крови. Цирк огласился наводящим ужас
рыком. Звери громадными прыжками стали приближаться к бойцам. На них метнули
сеть. Зрители бесновались. Кровожадная агония толпы волной докатилась до
подиума. Со всех ступеней амфитеатра, верхних и нижних, полились крики и
призывы к убийству. После каждого удачного выпада бойца цирк рукоплескал,
если же тигру удавалось ранить человека, публика разражалась ругательствами
и хохотом, называя несчастного ублюдком и блудницей...
По всему цирку пылали огни. Юлия в волнении, подхваченная шквалом
неистовства, то устремляла взгляд вниз, на залитый кровью песок арены, и
тогда отблески факелов алыми пятнами ложились на ее профиль, и драгоценности
сверкали бесчисленными гранями; то резко оборачивалась к Адонису, и он
видел, как трепещут ее узкие ноздри и неистово сверкают глаза. Вид крови ее
возбуждал. Наследственность кипела в ней, связав эротику и кровь, слив
воедино в прекрасной, честолюбивой, властной, порочной Юлии тягу к красоте,
сексуальным фантазиям и преступлениям всякого рода...
Уже более десятка хищников лежало на песке. Залитые кровью тигры
издавали вопли агонии и боли, похожие на человеческие. Оставшиеся звери
убежали, напуганные людским ревом... И это было только начало. На арене
бесконечной чередой гибли львы, леопарды, собаки... Особый восторг публики
вызвали слоны, появившиеся под рев труб... Распорядители то и дело засыпали
бурые пятна свежим песком. Факелы начали чадить, и черный дым поднимался к
эллипсу звездного неба. Избиение животных окончилось к первому часу третьей
стражи.
Вновь двинулось шествие музыкантов. Выпорхнули танцовщицы в
развевающихся одеждах. Подвижные и легкие, они, становясь на цыпочки, изящно