"Вирджиния Спайс. Роковые цветы " - читать интересную книгу автора

Я всего лишь роса на твоем сердце, - и прибавила: - А роса скоро
испаряется...
Адонис не понимал ее слов. С любовью глядел он на своего идола и уловил
в ее голосе грусть. Сначала он принял это на счет пережитого накануне
потрясения, но тут же подумал он совсем о другом. О том, что в столице есть
командующий римской конницей, к которому летит сейчас мыслями его госпожа,
забывая своего бывшего невольника, отпущенного ради любви. Адонис выпрямился
и с упреком сказал:
- Юлия, я слышу плач в твоем голосе... И слова твои мне непонятны. Быть
может, госпожа, ты вспоминаешь об избиении в цирке?.. Утешься. Мы в
безопасности под этим кровом.
Сириец уже хотел подойти к женщине, но она сделала предостерегающий
жест и он, закусив губу, прошел мимо нее к занавесям, скрывающим выход.
Юлия, смущенная новым в поведении эфеба, с удивлением глядела на него.
- Я никогда раньше тебя таким не видала, - промолвила она наконец.
А в мыслях добавила: "Ты уходишь от меня как мерцающий свет, и мне не
удержать тебя..."
И, словно расслышав непроизнесенное, Адонис испугался:
- Нет! Нет! - воскликнул он. - Это все тот же я! Взгляни... Хочешь,
выйдем в сад и будем любоваться лазурным небом?..
Она слабо кивнула, и в ее ушах закачались тяжелые украшения с
сардониксами.
После, когда окончился день, в сумраке немого атрия они лежали рядом,
слушая многострунный псалтериум, что пел под пальцами маленькой Масселины,
оставившей на этот раз свою лиру... И Юлия безмолвно плакала на плече
сирийца, а он шептал ей ласково об Ариции. Им хотелось, чтобы вечер этот
длился вечно, но он, как все в этом мире, завершился...

ГЛАВА 7

Юлий Флавий покинул таблиниум и стремительно прошел через сонм залов в
голубоватом свечении лишенного солнечного света дня. Он миновал роскошный
вестибюль с терракотовыми колоннами, казавшимися сейчас особенно мрачными, а
ступенчатый архитрав усиливал ощущение тяжести. В переднем помещении были
зажжены канделябры, и в глубоких нишах мерцали масляные лампы. При появлении
Юлия янитор почему-то смущенно улыбнулся.
Деревья стояли недвижимы под мутным остекленевшим небом, над городскими
холмами растянулась сырая дымка. Уже давно миновал месяц Афродиты - апрель,
когда молодой и удачливый префект всем сердцем стремился в Вечный город.
Улетел знойный квинтилий - в честь божественного Цезаря названный юлием,
полный ласк возлюбленной воина.
Триумфальный Рим томил Флавия. Уже близился к концу август, и воин
задыхался в римской пыли, гуле толп и смрадном запахе, идущем от Тибра,
похожего на рептилию. Претор был готов двинуть легионы на гельветов - племя
хельтов, как называют их греки, снова поднимающих бунт против Империи, но
Домициан все еще держал его в столице. И не только император...
Узы страсти все больше крепли, возлюбленная Флавия ошеломляла его своей
красотой и страстью, и он уже не знал: радоваться ему или спасаться
бегством, ибо совершенно растворился в глазах этой странной женщины, а она,
как отрава, пила его силы медленными глотками...