"Вирджиния Спайс. Любовь не предает" - читать интересную книгу автора

унылые вечера: никаких танцев, никаких развлечений для молодежи. Все только
и делали, что вспоминали лучшие времена, проклинали революцию и осуждали
европейских монархов, за то, что те не торопятся объявлять войну режиму
Директории. От этих старых дворян с их пресными разговорами веяло
безнадежностью и унынием. А Катрин, в ее двадцать с небольшим лет, так
хотелось нормальной, веселой жизни, полной интересных событий и встреч! Отец
девушки, бывший граф Анри де Шатовье, принадлежал к числу самых непримиримых
противников нового режима. Он напрочь разорвал отношения с теми из своих
приятелей-аристократов, кто лояльно относился к Директории. Шатовье вел себя
так, что порой дело даже доходило до абсурда. Граф настолько ненавидел все
новое, что запрещал дочери носить платья с завышенной талией, что вошли в
моду в Париже, и делать прически в греческом стиле. Он также отказал двум
женихам, просившим руки Катрин, лишь потому, что молодые люди предпочли
службу новому режиму прозябанию в нищете и бездействии.
Впрочем, последнее обстоятельство мало огорчало девушку. Она вовсе не
горела желанием соединить свою судьбу с одним из тех, вечно недовольных
зануд, которые были частыми гостями в доме отца.
Именно этот старый дом да несколько малодоходных ферм составляли ту
малую часть обширных владений семьи де Шатовье, которую не конфисковали во
время революции. В отличие от многих дворян у Катрин осталась хотя бы крыша
над головой. Но жизнь под этой крышей казалась девушке однообразной и
безрадостной. Хотя сейчас она отдала бы все на свете, чтобы оказаться в
поместье и чтобы рядом был ворчливый и привередливый, но любящий ее отец...
- Ну вот мы и приехали, моя дорогая гражданка Шатовье. - Бегающий
взгляд бесцветных маленьких глазок Жана Лакруа, одного из доверенных людей
Барраса, остановился на лице Катрин. - Дальше вы отправитесь без меня.
Постарайтесь не забывать моих инструкций. Когда окажетесь в Лондоне, вас
разыщет наш человек и назовет имя англичанина, которого вы должны будете
расположить к себе. И помните: в вашем распоряжении всего лишь месяц! Дольше
этого времени гражданин Баррас не сможет держать в тайне пребывание вашего
отца в Консьержери.
- Иными словами, я должна буду вернуться во Францию до первого июня?
- И непременно с нужными бумагами на руках... Ну, довольно, к нам уже
идут. С этого момента вы начинаете играть свою роль.
Подбежавший кучер распахнул дверцу кареты. Лакруа спрыгнул на землю и
направился к какому-то человеку. Видимо, это был капитан небольшой яхты,
которую Катрин заметила раньше. Потянувшись, девушка не спеша выбралась
вслед за Лакруа, чтобы осмотреться и размять затекшие ноги. Было холодно.
Дующий с моря ветер леденил кожу. Но Катрин это даже нравилось. Здесь, на
открытом пространстве, она чувствовала себя гораздо лучше, чем в тесном
экипаже, а временное отсутствие Лакруа дало возможность вздохнуть свободнее.
Катрин окинула взглядом берег: то здесь, то там виднелись рыбацкие
домики, смотревшие в никуда темными глазницами окон; белели в рассветных
сумерках паруса яхты. Катрин посмотрела на светлеющее небо. Рассвет! Как
давно она не встречала пробуждающееся солнце! Сердце вдруг забилось
часто-часто, и Катрин даже на секунду испугалась, что своим шумом оно
спугнет начинающийся день.
Звонкий смех прервал размышления девушки, и чья-то рука коснулась ее
плеча.
- Бедное дитя, вы, видимо, так измучились в дороге, что не слышите, о