"Флора Спир. Любовь и честь " - читать интересную книгу автора

спальне, когда у нас вся жизнь впереди. Я мечтала о той ночи, когда наконец
ты сделаешь меня полноценной женщиной. И теперь все это стало не мечтой, а
явью, но я боюсь.
- Нет причин бояться. - Он взял ее сомкнутые руки и развел их в
стороны, положив себе на пояс, так что ей пришлось приблизиться к нему. -
Йоланда, ты же знаешь, что произойдет и как ты возбуждаешься, когда я
касаюсь тебя. Мы ведь уже прошли половину пути к обладанию друг другом.
- Но осталась самая трудная часть этого заповеданного пути. - У нее был
такой несчастный вид, словно она сейчас заплачет, и в сердце Пирса
проснулась жалость. Он знал, чего она хочет от него, но не мог сказать, что
любит ее. Он не осмелился лгать ей. Взяв ее лицо в ладони, он начал целовать
его, сначала осторожно, ласково, стараясь развеять ее страхи и успокоить.
Когда напряжение оставило ее и она с легким горловым вскриком прильнула
к нему, он прижал ее теснее, стал целовать крепче и не выпускал из объятий,
пока не почувствовал пылкий отклик ее тела. Он знал, что так случится. Она
была слишком страстной, чтобы устоять перед его желанием.
А он желал ее. Нет, он не испытывал яростного порыва страсти... К
счастью, не в эту ночь, когда ему следовало быть нежным и неторопливым и не
терять разума, чтобы обойтись с ней бережно, как она того заслуживала... Но
все же Пирс испытывал сильное желание войти в ее тело, сделать ее навсегда
своей.
Несколько мгновений - и он снял с нее платье, туфли и чулки и ее тонкую
льняную сорочку, пока наконец она не осталась перед ним в одних жемчугах и с
лентами в волосах. Стесняясь, она попыталась прикрыться руками, но он
остановил ее, проговорив:
- Дай мне поглядеть на тебя. - Он отвел ее руки от груди и бедер.
Маленькая и хрупкая, она показалась бы игрушечной куколкой, если бы не
румянец, заливший ее щеки и шею. Плечи у нее были прямыми, гармонировавшими
с решительным упрямым подбородком. А груди высокие и круглые, с розовыми
кончиками, которые тут же твердели и поднимались, стоило ему прикоснуться
пальцем сначала к одному, а затем к другому бутону. Талия у нее была узкой,
а бедра... ах, он знал, какие у нее бедра: он прикасался к ним несколько
недель тому назад и ласкал там, куда сейчас имел полное право положить свою
руку.
Она ничего не говорила, пока он глядел на нее. Только тихо стояла,
облизывая язычком пересохшие губы, полная ожиданий.
- Ты все еще одета. - Он коснулся жемчужного ожерелья. - Твоя кожа
светится блеском самой жизни, ярче этих жалких побрякушек.
Расстегнув застежку, он снял длинную сияющую нить с ее шеи, затем
протянул к ней ладони, чтобы она могла положить в них вынутые из ушей
серьги. Он опустил драгоценности на столик, а когда снова повернулся к ней,
ее руки уже дергали за ленточки в волосах.
- Нет, позволь мне, - сказал он, отведя ее пальцы. - Я хотел этого с
первого вечера нашей встречи.
- Неужели? - Она нагнула голову, позволяя ему тянуть за петельку ленты,
вытащить шпильки, пока волосы ее не распустились и не рассыпались до
бедер. - Я этого не знала.
- Вот это я и хотел увидеть. - Он стоял с серебряными ленточками,
запутавшимися в его пальцах, и неотрывно смотрел на нее. - Боже мой, как ты
прекрасна, словно богиня, сошедшая с небес.