"Владимир Спектр. Наезд " - читать интересную книгу автора

Я оборачиваюсь лишь на миг, но и его хватает, чтобы узнать кавказца, соседа
по барной стойке. Он снимает с меня джинсы и смоченными слюной пальцами
проникает в мое отверстие. Я продолжаю сосать. Кто-то еще подходит справа и
слева. Кладет руки на мое тело, но кавказец сзади - единоличник, и с грязным
матом он отпихивает подошедших. Его член, облаченный в тесный презерватив с
усиками, медленно, но очень уверенно входит в меня. Его руки впиваются в мои
ягодицы. Мне больно и в то же время приятно, на какое-то мгновение мне
становится страшно, я дергаюсь в попытке сбежать, но тот, чей член находится
у меня во рту, лишь только сильнее стискивает пальцы у меня на затылке и еще
более сильно вгоняет в меня свой хуй.
- А ну не дергайся, сучка, - злобно шепчет мне на ухо кавказец и
шлепает меня по заднице. Я покорно замираю, член кавказца продирается через
сфинктер и входит весь до самого основания. Я двигаюсь ритмично, повторяя
движения тех, кто ебет меня. Кавказец держит мою задницу столь сильно, что я
уверен, на ней останутся синяки. Время от времени он шлепает меня и говорит
что-то вроде: "Давай, давай, дырка!" Через какое-то время я понимаю, по
тому, как напрягся и дрожит член, который я сосу, что еще минута, еще
несколько фрикций, и он кончит. Я хотел бы вынуть его изо рта, но мой
невидимый любовник не позволяет мне сделать это и неожиданно дает мне
звонкую пощечину.
- Я хочу спустить тебе в рот, тварь, чтобы ты проглотил мое семя.
И в этот же самый момент он кончает, и вязкая струя его спермы ударяет
мне в горло, в заднюю стенку. Чтобы не захлебнутся, я вынужден глотать
солено-сладкую жидкость. Кавказец, возбужденный до предела увиденным
зрелищем, еще несколько раз ударяет меня, его движения становятся все более
быстрыми, он входит в меня так глубоко, что мне кажется, разорвет меня
пополам. Внезапно я чувствую, как теплая сперма наполняет резервуар его
презерватива. Тот, что стоял у стенки, внимает свой член из моего рта,
гладит по голове и шепчет: "Чудесный ротик". Кавказец, снимая презерватив,
говорит: "Отличная дырка". Я предоставлен самому себе. Ощущения
заполненности себя, своего тела агрессивными захватчиками, какой то
содомитско-сыновьей покорности сменяются ленивой негой получившей свое
самки. Но это одиночество ненадолго. Те другие, что пыхтели вокруг от
возбуждения, внимательно наблюдая за всем действом моего грехопадения,
смелеют и подходят ближе, вот уже очередной упругий член упирается в мои
губы, и чьи-то грубые пальцы скользят в раздолбанную дыру между моих ягодиц.
Ближе к утру я снова сталкиваюсь с тем кавказцем. В узком коридоре у
туалетов он зажимает какого-то малолетку. Когда я прохожу мимо, он
отрывается от своей жертвы, улыбается мне, кивая, и говорит:
- Хочешь еще палочку, детка?
В ответ я бью его со всей силы в переносицу. Что-то хрустит, кровь из
разбитого носа брызжет на его белую рубашку. Скорчившись от боли, кавказец
сгибается, прикрывая лицо. Я бью его еще раз, снова по носу, и он падает на
пол, визжа от боли. Малолетка испуганно жмется к стенке, а я бью своего
случайного любовника, на этот раз ногой. Сначала в живот, потом опять по
лицу. По ребрам, опять по лицу. Кровь хлещет во все стороны, мои голубые
джинсы испачканы ею, на полу, стенах - кровавые потеки.
- Пидар, - говорю я, - это я тебя выебал, я тебя поимел, ясно?
Интересно, бывают ли мгновения, когда я абсолютно чист? Я имею в виду
не только действия, состояния или ощущения, но и сами мысли. Не те даже