"Брайн Стэблфорд. Центр не удержать ("Битва за центр" #3)" - читать интересную книгу автора

клич, ведь я понял, что и Мирлин кричит во все горло. Его могучий голос
Стентора <Стентор - глашатай в Илиаде.> поддержал и ободрил меня. И мы ткали
ковер из наших криков, на которых плясал голос нашей богини, и чем громче
становились наши вопли, тем яснее слышались ее заклятия на старом, давно
забытом языке, незнакомом мне, но не ветру. И ветер, пытавшийся извести нас,
слышал в нем угрозу.
Всепоглощающее чувство радости охватило меня, когда я понял, какую силу
обрел. Здесь действовала магия. Пусть я не знал, как ее использовать,
необходимость всегда рождает способность к импровизации. Я мог защищать себя
не только странным мечом, но одной только силой мысли или слова.
Впервые за всю мою жизнь я почувствовал себя абсолютно свободным,
подлинным хозяином положения.
Корабль миновал центр бури, пройдя под аркой розовеющего огня, и вырвался
из густого красного тумана в мерцающую легкую дымку.
Когда мы проходили под смерчами, вздымающими воду вверх, она обрушилась на
нас, но смерчи не могли сомкнуться над нашим судном и не могли сломать наших
весел, а вода была только водой и не причинила нам ни малейшего вреда.
Наши гневные вопли сами собой перешли в ликующие победные крики. Встав на
ноги, я понял, что мы втроем смотрим назад, на исчезающую позади нас арку.
Теперь она уничтожала сама себя - красный цвет сменился нежным розовым и
растаял в серебристой мгле.
- Что я говорила, - заметила она, когда мы перестали орать и перевели
дыхание. Ее голос был надтреснутым, и теперь каждое слово давалось ей с
трудом. Однако в ее слонах слышалось торжество, эта победа принесла ей
радость. Теперь мы знали, что, недооценив врага, мы могли недооценить и себя,
и это внушало надежду. Она повернулась к нам, а я встал рядом с Мирлином, и мы
оба, навалившись на штурвал, смотрели, как буря отдаляется от нас, как
успокаивается море.
Я жадно вдохнул и собирался присоединиться к ликованию, когда заметил, что
торжествующее выражение на лице богини начало меркнуть. Она открыла рот и
хотела сказать что-то еще, но так и осталась стоять, и я понял, что онемела
она не от радости и не оттого, что ей не хватило воздуха.
Я резко повернулся, держась за штурвал, чтобы сохранить равновесие, и
посмотрел вдаль - на то, что снова преграждало наш путь. Если бы я не видел
этого чудовищного видения раньше, оно повергло бы меня в дрожь. Но я знал его
по моим снам.
Прямо на нас из дымки шел другой корабль, вчетверо больше и вдвое выше
нашего. Казалось, он столкнется с нами и разрежет пополам.
Его корпус был сделан из странно переплетающихся полос, о природе которых
я нипочем бы не догадался, не приснись он мне. Но в том сне я не догадывался -
я знал, что это было.
Это был корабль мертвых, чьи борта были сколочены из ногтей мертвецов,
которые продолжали расти после того, как тела уснули вечным сном в могилах.
Корабль мертвых, чьи белые паруса были сотканы из волос, принадлежавших
усопшим. И на палубе стоял экипаж - кости воскресших мертвецов, скелеты и
сухожилия, безглазые, бессердечные, но вооруженные и горящие страстью к битве.
Само по себе зрелище было ужасным, а когда я понял, что это был плод моей
фантазии, кошмар, возникший из давно прочитанных и забытых старинных преданий,
меня и вовсе охватила паника. Такие образы отбирались и культивировались
паразитом, проникшим в мое сознание, но теперь они стали доступны другим