"Иван Фотиевич Стаднюк. Люди не ангелы (Роман в двух книгах)" - читать интересную книгу автора

тоненькие выцветшие брови и размахивая полевой сумкой, деловито оглядел
подворье, задержал взгляд на Павлике, который инстинктивно спрятал за
спину ружье.
- Покажи!
Павлик не двинулся с места. К нему подошел отец, взял ружье и
протянул милиционеру. Тот подкинул ружьишко в руке, пробуя его на вес, и
скосил насмешливые глаза на председателя сельсовета. Затем с любопытством
начал рассматривать оружие. Вдруг, заметив на казенной части вычеканенные
цифры номера и контуры царского герба, посуровел:
- Значит, в самом деле прячем оружие, гражданин Ярчук?
Разговор продолжали в сельском Совете - пустой, холодной комнате с
голыми стенами. Милиционер, устроившись за председательским столом, писал
протокол. Красный сатин, покрывавший стол, бросал на его лицо багровый
отблеск.
- Как давно храните ружье? - спрашивал милиционер у Платона
Гордеевича, сидевшего напротив.
- Пятый год храню. - У Ярчука под усами мелькнула едкая усмешка.
- Где взяли?
- Один добрый человек подарил.
- Кто?
- Не скажу.
- Скажете. У нас все говорят... Вы знали, что держать без разрешения
оружие запрещается?
- Слышал, будто есть такой закон. Но видеть его не приходилось. -
Платон пожал плечами и виновато посмотрел на председателя сельсовета,
который молча прохаживался по комнате и дымил вонючей самокруткой.
- Значит, не отрицаете, что прятали от советской власти оружие?
- Нет, не отрицаю. На чердаке прятал, в соломе.
Милиционер неторопливо записывал слова Платона Гордеевича,
по-куриному свернув набок голову и кося глаза на лист бумаги, вырванный из
какой-то старой конторской книги.
- Подпишите протокол, гражданин Ярчук, - наконец со вздохом промолвил
он, распрямляя за столом спину и кинув укоризненный взгляд на председателя
сельсовета. Этот взгляд как бы говорил: "Вот какие дела творятся у тебя
под носом, председатель".
Платон Гордеевич с похрустыванием в коленях поднялся с табуретки,
охнул, ухватившись руками за поясницу, и подошел к столу.
- Звиняюсь, товарищ милиционер... Значит, это как же? Тюрьма мне?
Милиционер развел руками и с сожалением посмотрел в заросшее лицо
Платона.
- Стало быть, тюрьма, - крякнул Платон Гордеевич и взял ручку. - А в
тюрьму мне... - он резко, так, что взвизгнуло перо, дважды перечеркнул
страницу протокола, - не хочется!
Оторопелый милиционер откинулся на спинку стула, и стул жалобно
заскрипел.
- Не хочу в тюрьму! - уже явно издеваясь, с хохотком говорил Платон
Гордеевич, подчеркнуто вежливо положив на стол ручку. Тут же он обеими
руками взял со стола ружьишко и со злостью хрястнул им об колено.
Ружье издало сухой треск. Изумленные представители власти увидели,
что оба его ствола не что иное, как полые бузиновые палки, так искусно