"Сан-Антонио (Фредерик Дар). Грузовой лифт" - читать интересную книгу автора

медленно опустила голову, словно я взволновал ее. Я глянул в
зеркало: не так уж плохо - человек, повидавший жизнь. В тридцать
лет морщины имеют свой шарм, у меня же был целый набор в уголках
глаз и одна или две на лбу.
Было странно видеть в Рождественскую ночь в ресторане эту
женщину с маленькой девочкой. От вида этих двух существ у меня
сжималось сердце. Мне казалось, что их одиночество еще более
трагично, чем мое, - без всякого сомнения настоящее, но
необременительное.
Умиротворенность, которую я испытал, придя к Шикле, вдруг
исчезла. Всю жизнь я страдал от этих перемен в настроении, во
мне жило беспокойство, заставляющее всегда быть настороже. От
меня всегда исходил страх, страх, к которому за последние шесть
лет мне наконец удалось приспособиться.
Я ел устрицы белон и фазана в яблоках, запивая их розовым
вином. Время от времени, как бы наблюдая за девочкой, я смотрел
на ее мать, каждый раз испытывал тот же шок от сходства между
ней и Анной. Наши маневры продолжались в течение всего ужина. Я
говорю "наши",потому что женщина приняла игру, если можно так
сказать. Когда я поворачивался в ее сторону, она поворачивалась
в мою, и с обескураживающей откровенностью ее лицо выражало
интерес, грусть, опасение.
Мы закончили ужин почти одновременно: медлительность ребенка
компенсировала мой поздний приход. Женщина заказала кофе и
попросила счет. Я сделал то же самое.
К этому времени ресторан был уже полон - официанты бегали от
столика к столику, было слышно, как они выкрикивают заказы,
словно отдают приказ в машинное отделение корабля. Шум
усиливался. Казалось, что находишься не в ресторане, а в зале
ожидания на вокзале. Звон вилок и стаканов, легкие хлопки
откупориваемых бутылок составляли радостную музыку - гимн
веселью, - который теперь, когда я поужинал, почти отталкивала
меня.
Клиенты в ожидании свободного столика подчеркнуто смотрели в
зал. Счет подали сразу. Вместе со сдачей официанты принесли нам
и одежду, а голодные посетители, радуясь, что им освободили
места, уже занимали наши столики. Женщина застегнула на девочке
драповое пальтишко с велюровым воротником, а затем стала
надевать каракулевое манто, которое держали перед ней
распахнутым, отчего на мгновение она стала похожа на гигантскую
летучую мышь.
Мы оказались у выхода одновременно, и я придерживал дверь,
пока они выходили. Она взглядом поблагодарила меня. Этот взгляд
я мог бы наблюдать часами, не двигаясь, ничего не говоря, и,
может быть, ни о чем не думая.
Они вышли. Девочка что-то шепнула матери. Что-то, чего я не
lnc разобрать, а она, казалось, не слышала.
Дождь кончился, и снова становилось холодно. Мягкий холод -
явление довольно странное для зимы, и снега-то почти не было.
Машин становилось мало, они проносились мимо, разбрасывая