"Константин Михайлович Станюкович. Василий Иванович" - читать интересную книгу автора

больше добродушного юмора, чем злобы.
- Чистота, ребята, идет! - шепчет, бывало, матрос соседям, завидя, во
время утренней уборки, приближавшуюся круглую фигурку Василия Ивановича, и
начинал тереть какой-нибудь медный болт, и без того сверкающий, еще с
большим ожесточением.
И Василий Иванович рад.
- Чище его, братец, чище его, каналью! - говорит, останавливаясь,
Василий Иванович. - Чтобы горел, понимаешь?
- Есть, ваше благородие! - отвечает матрос.
Василий Иванович несется далее и уже шумит на баке, указывая пальцем на
какой-нибудь милосияющий блочек, а матросы улыбаются, уменьшая, по уходе
старшего офицера, свое ожесточение против меди.
- Наша Чистота не жалеет, братцы, суконок!
- И носит же его, даром что пузастый... Ишь расшумелся!
- Шуметь - шумит, а ведь добер...
- Это что и говорить - правильный человек... Вот только чистотой
донимает.
- Одно слово... Чистота Иваныч! - посмеиваются матросы.
По своим теоретическим "морским" убеждениям Василий Иванович -
"умеренный дантист" и линек считает в некоторых случаях недурным средством
исправления.
- Нельзя иногда и не "смазать"! - говорит Василий Иванович. - Нельзя
бывает в крайнем случае и не "всыпать"... Всыпал небольшую порцию и...
шабаш... Не под суд же отдавать... Пропадет человек!
Однако Василий Иванович, по доброте своего характера, крайне редко
применяет на практике свои принципы (хотя и не скрывает их). Если случалось
иногда, в минуты вспышки, когда марсафал отдадут не вовремя или где-нибудь
"заест" шкот, Василий Иванович, в дополнение к обильным приветствиям, и
смажет кого-нибудь, то смажет, по выражению матросов, вовсе "без чувства".
- Ровно комар кусанул! - смеются потом матросы, собравшись
"полясничать" на баке... - У нашего Чистоты Иваныча рука, братцы, легкая. А
был у нас на фрегате старший офицер, так я вам скажу... рука! И опять же,
бил зря... Озвереет и чешет... - рассказывает кто-нибудь из матросов.
- Много их есть таких!.. - подтверждают другие.
- А наш-то, надо правду говорить, зря не дерется! Да и в кои веки!
Обыкновенно Василий Иванович после кулачной расправы чувствовал
какую-то неловкость. Не то чтобы он испытывал угрызение совести... нет - он
смазал за дело! - а все-таки ему было как-то не по себе, особенно если
наказанный матрос был из числа безответных. Вдобавок и веяния времени
оказывали свое влияние - то был расцвет шестидесятых годов - и капитан был
враг подобных наказаний, и благодаря влиянию этого человека на клипере
телесные наказания были изгнаны из употребления{431} задолго до официального
их уничтожения.
Еще в начале плавания, вскоре по выходе из Кронштадта, капитан
пригласил однажды к себе в каюту офицеров и гардемаринов и высказал свои
взгляды на отношения к матросам - взгляды, совсем непохожие на
существовавшие тогда во флоте. Он рекомендовал господам офицерам избегать
телесных наказаний и кулачной расправы, надеясь, что ни дисциплина, ни
"морской дух" не пострадают от этого.
Капитанский спич произвел сильное впечатление, особенно на молодежь. В