"Константин Михайлович Станюкович. Похождения одного благонамеренного молодого человека, рассказанные им самим" - читать интересную книгу автора

- Разумеется, господин доктор, - подсказала Софья Петровна.
Доктор обратил на нее сосредоточенный взгляд, так что Софья Петровна
сконфузилась, но он, по-видимому, не обращал на нее никакого внимания, хотя
и смотрел пристально; через минуту он отвел глаза и так же пристально стал
смотреть на графин с водой. Наконец он проговорил:
- Вам надо недели две просидеть дома и надо, чтобы фельдшер ходил вам
делать перевязку. У вас, видите ли, маленький вывих.
- А через две недели можно выходить?
- Надеюсь. А то, - вдруг прибавил он, - если дома неудобно, хотите в
больницу? Я устрою вас. Вы студент?
- Гимназист.
- Нет, нет, зачем же в больницу? Лучше здесь, я сама буду ухаживать! -
быстро проговорила Софья Петровна и сконфузилась.
- Ладно, я буду навещать. Завтра приеду, а теперь сделаем перевязку,
потерпите немножко. Да мази этой не нужно, - сказал он, отодвигая баночку с
мазью, - это, верно, вы? - взглянул он на Софью Петровну.
- Я, доктор.
- Бросьте ее за окно лучше, а впрочем...
Он не окончил и снова стал теребить мне плечо. Я терпел, но было очень
больно. Доктор дернул сильней. Что-то хрустнуло.
- Больно, доктор.
- И отлично! - проговорил он, не обращая внимания. - Бинтов... есть
бинты?
Софья Петровна уже держала бинты наготове. Он сделал перевязку, обещал
прислать фельдшера и ушел.
Софья Петровна сказала мне, что он отказался взять за визит, и
расхваливала доктора. Я находил, что он поступил глупо. Отчего не брать,
когда предлагают?
На следующий день я написал письма к генералу и старухе, что заболел и
в течение двух недель быть не могу.
В тот же вечер от Остроумова пришел писарь и принес мне целый портфель
бумаг и, между прочим, коротенькую записочку от генерала, в которой он,
соболезнуя о моем нездоровье, уведомлял, что посылает мне "для развлечения"
несколько работы; на одну из них он просил обратить особенное внимание и
писал, что если она будет удачна, то я буду вознагражден особенно; кроме
того, для "подъема духа" он прислал несколько брошюр своего сочинения.
Я поблагодарил Николая Николаевича за брошюры и обещал сделать работу.
Работы было-таки порядочно. Видно было, что Остроумов очень заботился о моем
здоровье.
Софья Петровна со свойственной ей горячностью предлагала послать всю
эту работу обратно и написать Остроумову, что он свинья.
- Ты, голубчик, не стесняйся отказаться от работы. Что с ними
связываться? У меня есть деньги... - конфузясь, проговорила она. - Нам
считаться нечего.
Я, разумеется, отказался и охладил ее горячность. Генерал был мне
нужен.
Я просидел две недели дома и задыхался от попечений Софьи Петровны. В
течение этого времени я сделал все, о чем просил Остроумов, и когда наконец
доктор объявил, что я могу "опять попасть под дышло", я радостно вышел на
улицу. Болеть бедному человеку не приходится.