"Константин Михайлович Станюкович. Ледяной шторм" - читать интересную книгу автора

- Не реви, Матрешка... Чего реветь? - с необыкновенной нежностью
проговорил матрос, тронутый страхом Матреши за него и сам отлично понимающий
опасность шторма.
И, стараясь поцелуями вытереть слезы, он, чтоб подбодрить Матрешу,
прибавил своим уверенным и бесшабашным тоном:
- И чего бояться? До Керчи дойдем, там и отстоимся... И телеграмм тебе
пошлю!
Матреша улыбнулась сквозь слезы. И через минуту, хорошо знающая власть
своего обаяния над Антоном, решительно и повелительно сказала:
- Как рейц кончишь, проси расчет. Слышишь? Не хочу я больше мужа
матросом!
- Обязательно возьму расчет, коли ты хочешь быть при муже!..
- То-то хочу, и чтоб вместе жить, Антоша... на одной квартире...
Надоело врозь... Брошу я свою Айканиху!
Обрадованный Антон сиял победоносно.
- То-то пришла в рассудок, Матрешка... Давно звал тебя вместе жить, как
полагается форменно супругам... И я место приищу... в дворники поступлю, а
то не здесь, так в Севастополе. Небось, тебе не нужно в людях жить.
- Придумаем, как лучше, Антоша... Деньжонки есть.
- Скопила?
- Так по малости на месте...
И, заметив, что Антон не обрадовался этим словам, прибавила, любуясь
своим пригожим и ревнивым мужем:
- Не нравится, что живу в горничной?
- А ты как полагала, Матрешка? Лестная, что ли, твоя должность! Разве
что только выгодная, ежели вертишься день-деньской да жильцам ублажай, чтобы
были довольны... Хуже нет... И между ими есть прямо-таки подлецы! Думают - с
деньгами и господа... Облестительная, мол, горничная... Так и без разговора
ее упоцелует. Свиньи!
- Всякие есть... И отваживаешь! - лгала Матреша, чтоб не оскорбить
Антона. - Недавно еще... в третьем номере, старый генерал приставал...
- А ты бы его в морду, Матрешка! Мол, в законе! - вспыльчиво воскликнул
матрос.
- И так отстал... Не воображай... Будь покоен, обожаю своего Антошку...
Милый! Вернешься только в Ялту - ну их с пансионом! - горячо говорила
Матреша, охваченная страхом за мужа.
И прильнула к его губам. Потом вспомнила о золотом и сунула его Антону.
- А ты, Матрешка, знай, что, окроме тебя, ни на кого не взгляну.
Завладела!..
В каюте сильно покачивало. В открытые двери донесся окрик:
- Свисток!
Антон истово и серьезно поцеловался троекратно с Матрешей, и они вышли
наверх.
- До свидания, Матрешка!
- Прощай, мой желанный!
Загудел третий свисток. Матреша сбежала со сходни. Антон поднялся на
мостик и стал к рулю с подручным.
Старый капитан, в дождевике поверх теплого пальто, обмотанный шарфом и
в теплых английских перчатках, озабоченный, стоял на мостике, обернувшись к
корме, чтобы не прозевать хода вперед при отдаче швартовов и пароход не