"Константин Михайлович Станюкович. Ледяной шторм" - читать интересную книгу автора

Этот бешеный окрик капитана задел самолюбие старшего помощника, и в то
же мгновение проблеск надежды на жизнь вспыхнул в его сердце.
И он, приободренный, бросился с мостика исполнять приказания, которые
казались теперь малодушному молодому брюнету необыкновенно значительными.
А у капитана, напротив, прежней надежды уже не было.
- Стоп машина! - крикнул Никифор Андреевич.
Якорь упал на глубине двадцати сажен.
"Баклан" остановился, вздрогнул всеми своими членами и бросился к
ветру.
С лихорадочной поспешностью матросы выбрасывали за борт груз.
Облегченный, пароход приподнялся над водой. Надежда снова воскресла в
людях.


X

Но недолго надеялись моряки.
О, что за бесконечно длинная была эта ужасная ночь на Черном море!
Шторм, казалось, ревел "вовсю" и дошел до своего апогея. Мороз
захватывал дыхание.
Непрерывающийся гул моря и вой ветра, потрясающий мачты и проносившийся
то стоном, то визгом по мачтам, трубе и бортам, и эти тяжелые, ледяные и
освирепевшие волны в такой жуткой близости наводили ужас на несчастных
моряков, не испытавших еще такого жестокого шторма. Смерть смотрела в глаза,
беспощадно близкая.
Пароход метался, как в бешенстве агонии. Он, точно в судорогах,
вздрагивал на цепи. Она то натягивалась, как струна, то "сдавала". И тогда
"Баклан" подбрасывало, и он стонал и скрипел, вздрагивая на своей привязи.
Часы тянулись без конца. И каждая минута этих долгих часов говорила о
смерти.
Матросы и два черкеса-пассажира скалывали топорами и ломами лед, стоя
по колени в ледяной воде, привязанные концами, чтобы не быть смытыми в море.
А лед все выше и выше поднимался над носом.
Вместо короткого бугшприта и носа белела бесформенная уродливая глыба.
Выдерживать на такой стуже больше нескольких минут было невозможно.
Почти у всех были отморожены лица, ноги и руки. Смутная надежда заставляла
людей переносить муки и скалывать лед. Но скоро они бросили работу и
прижимались к горячей трубе. Но обмороженные люди не чувствовали жара.
И сонная апатия охватила этих мучеников.
"Заснуть! Заснуть!"
Погревшись несколько минут в каюте, Никифор Андреевич был с матросами и
работал с ними. Он приказывал, просил, умолял изнемогших людей не спать и
взять топоры и ломы, и, сам потерявший надежду, обнадеживал, что шторм
стихнет и пароход отстоится.
И многие не слушали.
"Зачем?" - угрюмо говорили матросы и шли вниз...
Только Антон и два младшие помощника капитана, обмороженные, все-таки с
каким-то остервенением отчаяния, уже едва владея руками, продолжали
работать.
Но и они понимали, что работают напрасно. Что могут они сделать?