"Константин Михайлович Станюкович. Оригинальная пара" - читать интересную книгу автора

И он снова заходил.
- Я, - начал он робко, - изредка люблю, знаете ли, немного выпить...
Думается шире... мысли какие-то светлые такие идут в голову. Вы этого не
пробовали?..
- Нет.
- Право?.. А впрочем не пробуйте... Я все глупости говорю...
И он как-то неловко повернулся, свалил со стола рюмку, которая
разбилась, и окончательно смешался и оробел...
Я отвернулся и долго смотрел на портрет.
- Как вы его находите? - произнес он. - Не правда ли, прекрасное
лицо?.. Вот взгляните...
И он достал из стола еще несколько портретов и подал мне. Это все были
фотографии его жены, их было, кажется, штук двадцать, снятых в разное время
в разных позах и костюмах.
- Ну что?
- Фотографии очень хорошие...
- Да... - задумчиво как-то проговорил он, - хорошие, а вот я вам покажу
другое лицо! - сказал он, и при упоминании об этом лице его собственное лицо
как-то вдруг прояснилось, стало светлее, и в глазах засветился какой-то
чудный луч глубокой любви.
Он достал большую фотографию и подал мне. Это был портрет молодой
женщины, необыкновенно симпатичной. Что-то знакомое промелькнуло мне в этих
чудных чертах необыкновенно милого, несколько строгого лица. Я посмотрел на
Василия Николаевича и догадался.
- Это ваша сестра?
- Да, - улыбнулся он. - Мы похожи!.. К несчастию, только лицами! -
добавил он. - Чудная душа! Ах, какая это душа, если б вы знали!
Когда он заговорил о ней, я залюбовался на него. Такое благоговение
было в его лице...
- Я ее увижу... непременно. Нельзя же... надо наконец... - вдруг
проговорил он, думая, по обыкновению, вслух. - Я разузнаю адрес...
В это время раздался звонок.
Первушин видимо оробел. Он быстро спрятал портреты, убрал со стола
водку и испуганно взглянул на меня.
- Который час?.. - проговорил он.
- Двенадцать.
- Как рано!.. - обрадовался он и видимо стеснялся моим присутствием.
Я хотел было уйти, как около раздались легкие шаги, и на пороге
появилась моя соседка. Она была гораздо красивее, чем тогда, когда я видел
ее в первый раз. Шикарное шелковое платье обхватывало ее стройный стан;
из-под роскошной шляпки выбивались белокурые пряди; лицо было оживлено и
казалось свежее от горевшего на щеках румянца. Она вся улыбалась и внесла за
собой какой-то неуловимый, щекотавший нервы аромат. Заметив меня, она
ответила на мой поклон самым грациозным, любезным кивком хорошенькой
головки. Во всех ее движениях сказывались грация и такт светской женщины.
- Я просто в восторге от Паска{86}! - проговорила она, обращаясь к
мужу. - Что за прелесть актриса! какой ум, какая игра! Однако ты, Вася,
рассеянный какой... Ты нас не знакомишь? - указала она на меня и подошла ко
мне, проговорив: - Зоя Михайловна Первушина.
Я назвал свое имя.