"Константин Михайлович Станюкович. Ужасная болезнь" - читать интересную книгу автора

- Да, кстати... - спросил я. - Ты посылал что-нибудь в редакцию?
- Посылал, - грустно ответил Ракушкин. - Ответили, что слабо... Это
меня сперва огорчило, но потом... Ты ведь знаешь, что истинные таланты долго
не признаются! - торжественно заключил он и с гордым видом прибавил. -
Прощай! Ты еще услышишь об Иване Ракушкине!
Мы дружно простились с ним и обещали писать друг другу. Я скоро уехал
из Петербурга.


II

Прошло четыре года, в течение которых я ничего не слыхал об Иване
Ракушкине и не встречал его имени ни в одном из журналов. Я снова вернулся в
Петербург, вспомнил о старом товарище и разыскал его. Он жил в маленькой
комнатке очень бедно и по-прежнему писал ужасное количество романов. Мы
обрадовались друг другу.
Он похудел, побледнел, редко обедал, но не унывал и бранил все
редакции. Оказалось, что не было редакции, где бы не находилось его
рукописи, так что под конец во всех редакциях боялись, как огня, имени Ивана
Ракушкина.
Его дьявольское упрямство и уверенность крайне изумляли меня. Самолюбие
и обидчивость его сделались несравненно щекотливее, чем были прежде, так что
с ним трудно было говорить о предметах, касающихся литературы. Мы часто с
ним виделись и нередко проводили время вместе с третьим товарищем, молодым
актером, недавно поступившим на сцену. Разумеется, при Иване Ракушкине мы
избегали говорить об его произведениях, да и вообще о литературе. Он сам
тоже редко начинал. Но, помню, раз кто-то из нас заметил, что Бальзак,
прежде чем стал знаменитым романистом, написал несколько плохих романов.
Вдруг Иван Ракушкин весь просиял и, краснея, проговорил:
- Великие писатели всегда так начинали!
Было ясно, что он думал о себе и не терял надежды.
Однажды Ракушкин принес к нам (я жил вместе с актером) толстую рукопись
и просил прочесть. На рукописи стояли роковые слова: "возв..."
- Я носил ее в три редакции, но там не приняли... Верно, и не читали!
Известно, как относятся редакции к молодым писателям! Прочтите, господа, и
скажите ваше мнение... Я в самом деле начинаю думать: не бросить ли мне
писать!
На другой день мы стали читать рукопись. Этот роман был черт знает что
такое.
Через несколько дней является Иван Ракушкин.
- Прочли?
- Прочли.
- Ну что же?
- Брось, Иван, писать! - заметил актер. - Право, брось лучше!
- А ты что скажешь?
- Я подпишусь под его словами!
- Ну, брат, тебе нельзя в этом случае доверять... Ты тоже литератор! -
заметил, хитро улыбаясь, Иван Ракушкин. - Да и он относится с
предубеждением...
Мы стали его серьезно убеждать бросить писание и предложили следующее: