"Константин Михайлович Станюкович. Матроска" - читать интересную книгу автора

думами за столом, лениво отхлебывая из блюдечка чай, в комнату к ней вошла
Ивановна.
Это была высокая рябоватая старуха с зоркими, умными и добродушными
глазами, придававшими ее красноватому от загара и покрытому морщинами лицу
выражение чего-то значительного, умного и приятного. Сразу чувствовалось,
что эта старуха, проживши долгий век, не растеряла сердечной доброты и в то
же время должна была хорошо понимать людей.
- Чай да сахар, Груня! - проговорила она, входя в комнату и крестясь по
направлению к образам. - Вот я опять пришла проведать тебя, милая...
Одной-то в своей клетушке будто и скучно...
- Спасибо, Ивановна... Чаю выкушай...
- Пила, милая, только что пила, как с рынка вернулась...
- Чашечку?
- Ну, разве чашечку... для компании.
Несколько времени обе женщины молча отхлебывали чай.
Старушка Ивановна несколько раз взглядывала с выражением ласки и
участия на грустное, словно бы закаменевшее лицо Аграфены, похудевшее и
осунувшееся точно после тяжкой болезни, и, поставив на стол выпитую чашку и
категорически отказавшись от другой, проговорила своим старческим, несколько
певучим и тихим голосом:
- А я тебе, старая старуха, знаешь что скажу, Груня?.. Напрасно ты так
уж убиваешься в своей отчаянности. А отчаянность - грех и на беду
натолкнет... вот что. Изведешь ты себя, болезная. И то, на что ты стала
похожа?
- Тяжко, Ивановна...
- А ты богу молись.
- Молюсь, а все нет спокою... Стыдно и вспомнить, что я натворила...
Сама знаешь. Видно, господь прощения не дает такой грешнице...
- И не таких грешниц господь прощает... Он, батюшка, милосердный... это
ты напрасно говоришь... И не такая ты грешная, как о себе полагаешь...
Совесть-то в тебе совестливая - ты и изводишься да думы думаешь... Эх,
Груня, Груня! Кто из баб-то в грех не впадал!.. Ты вот от своей вины всю
душу свою измотала, а другая нагрешит и забыла... В том-то и горе твое,
милая... Ну, спокаялась - и будет... Господь-то тебя десять раз простил,
потому и вина-то твоя, ежели правильно судить, небольшая...
Аграфена удивленно подняла на Ивановну свои грустные серые глаза, точно
не понимая, как это такая почтенная старуха может говорить, что ее вина
небольшая.
- Ты что так смотришь?.. И вовсе даже небольшая, - продолжала Ивановна
с каким-то подкупающим спокойствием, - ведь ты этого самого подлеца, что
тебя облестил своими подлыми словами и потом же, мерзавец, ославил по всему
городу, наверно, любила ровно бы как обезумевшая... Так ли я говорю?
- Так, Ивановна! - прошептала, краснея от стыда, Груня.
- И допречь того ни к кому такой приверженности не имела!
- Нет...
- То-то оно и есть... А выдали тебя, глупую девку, за Григория, и не
было к нему никакой сердечной горячности... Что за Ивана, что за Петра, все
равно тебе было. Так ли понять надо!
- Так, Ивановна...
- Я небось все вокруг примечаю... Видела, как вы живете... Почитать-то