"Константин Михайлович Станюкович. Решение" - читать интересную книгу автора

Варвары Александровны в целую картину благополучной, счастливой жизни
виноватого, негодного мужа, заставила маленькую женщину вздрогнуть, как
ужаленную, от прилива злобного чувства и острой тяжкой обиды.
Господи! Могла ли она когда-нибудь подумать, что ей придется переживать
такие страдания и что ее осмелится так безжалостно оскорблять тот самый
человек, который прежде - и давно ли? - был ее покорным, безответным рабом.


III

В самом деле, быть оскорбленной человеком, которого женщина считала
своим вечным подданным, это еще обиднее! А прежде, когда Борис Николаевич
еще не состоял в звании "этого человека", он, действительно, находился в
полном подчинении у властной, деспотической Варвары Александровны,
безропотно исполнял ее желания, не смел, бывало, и пикнуть перед ней, боясь
получить хорошую порцию упреков, одним словом, был порядочным мужем, мягким
и уступчивым, никогда, казалось, и не дерзавшим даже подумать поднять знамя
бунта.
Варвара Александровна была полновластная глава в доме. Она решала не
только за себя, но и за мужа. Нередко даже и говорила за него, когда он,
казалось ей, несколько мямлил. Она обожала Бориса Николаевича со всей силой
страстной и ревнивой натуры, заботилась о нем с усердием няньки и следила за
ним с зоркостью опытного шпиона. И за свою любовь, безграничностью которой
она сама гордилась, точно подвигом, и о которой часто напоминала мужу, чтоб
он ее чувствовал и ценил, - она, разумеется, требовала, чтобы он находился,
так сказать, в постоянном и безраздельном ее пользовании во все время,
свободное от службы, и чтобы давал отчет о тех редких часах, в которые он
пользовался относительной свободой. Опоздание со службы к обеду вызывало
подробные объяснения. Еще бы! Ведь она так беспокоилась за своего Бориса,
она так его любит, что всякая неизвестность о нем серьезно расстраивает ее.
Нечего и говорить, что в гости ли, в театр ли они ходили вместе, а когда
оставались дома, то просиживали вдвоем вечера в ее комнате. Он читал
какую-нибудь книгу, а она слушала, пришивая к его ночным сорочкам пуговицы
или штопая его носки. Отпуская его иногда сыграть в карты, Варвара
Александровна просила его не засиживаться - вредно! - и за ужином не пить
много вина - еще вреднее! - и дожидалась его возвращения, встречая его
ласковой улыбкой и нежным взглядом своих больших, черных, блестящих глаз.
Расспрашивая о подробностях проведенного вечера, она интересовалась: были ли
дамы, и какие, и говорила, что проскучала без мужа вечер: ведь она - он это
знает - так его любит!
И Борис Николаевич, человек очень мягкий, не отличавшийся большим
характером, нес это иго чрезмерной любви с трогательной покорностью, и хотя
его подчас тянуло из дому сыграть в картишки или поужинать и поболтать в
трактире с приятелем, но он сдерживал свои желания, чтоб не огорчить жену,
подавленный, так сказать, ее добродетелями и переполненный благодарностью за
ее беспредельную любовь. Да и трусил, признаться, сцен... очень трусил, тем
более, что они имели более или менее трагический характер и кончались
истериками, после которых Борис Николаевич чувствовал себя бесконечно
виноватым. Она вся живет для него, боготворит его, а он, свинья, вдруг
закатился до трех часов ночи!! Правда, в голове Бориса Николаевича иногда