"Иван Терентьевич Стариков. Милосердие ("Судьба офицера" #2) " - читать интересную книгу автора

задача состояла: проникнуть в отряд и выдать его карателям Хензеля.
- Не понимаю, почему ты опасаешься Оленича? Он ведь стрелял в тебя,
значит, покарал, ты кровью искупил вину.
- Забываешь убийство офицера, капитана Истомина, который командовал там
всей обороной. Такое не забывается. Тут срока давности нет: есть только
одно - расстрел.
- Ну, а еще что?
- Много, Эдик, я содеял зла, много пролил ихней крови. Но есть еще
одно, что страшит меня. Пока я считаюсь погибшим партизаном и мое имя
высечено на обелиске в селе Булатовка. Это недалеко от Тепломорска. Там
живет моя сестра.
Эдик даже присвистнул:
- От одного рассказа можно задохнуться. Неужели это только цветочки, а?
Опьяневший старый Крыж хвастливо проговорил;
- Рассказов моих хватит не на один вечер, сынок.
- Прямо Шехерезада! - воскликнул Эдик. - Интересно послушать.
- Нет, не сейчас! На сегодня достаточно, переваривай пока эту порцию.
Лучше выкладывай мне все про того недобитого капитана Оленича. Вот
теперешний мой интерес. И я не успокоюсь, пока он живет на этой земле.
- Мне показалось, что он долго не протянет. Я ему кинул лишь несколько
резких фраз, а на его лбу бисером выступил пот. Нервничает. А меня
предупредили, что его нельзя тревожить, потому что совсем недавно пришел в
себя после очередного приступа, а с ним такие припадки случаются всегда,
если его тревожат. Но сохранилась ли его память, пока мне установить не
удалось. Вот навещу несколько раз, думаю, что сумею все разузнать. И пока он
в госпитале, тебе бояться нечего.
- Дай бог...
- Но вот одна неприятность для тебя все же есть. Сначала я не придал ей
значения, но после твоего рассказа я понял, какая опасность возникла для
тебя. Дело в том, что госпиталь намеревается выписать Оленича и отправить на
морское лечение в Таврию, в Тепломорский район. И не исключено, что именно в
село Булатовку. Оттуда уже приходило письмо про какого-то Дремлюгу...
- Погоди, погоди! Какой Дремлюга?
- Не знаю... Говорят, дезертир. Все время сидел в яме под печкой.
Недавно вылез, когда мать померла, кормившая его. Голод выгнал его из
подземелья.
- Идиот! А я ломал голову, куда запропастился мой Глеб Дремлюга? А мать
его, старая карга, притворилась, что не знает, куда подевался сынок! Ну вот
еще один мой враг. И очень опасный. Может, пострашнее Оленича...
- Ну, ты даешь! Да тебе и по земле страшно ходить: кругом встречаешь
опасных врагов!
- Вот теперь начинается настоящее дело! - вдруг воскликнул Крыж и
наполнил стаканы. - Давай, сынок, выпьем за удачу.
- Что ты тут можешь? Ты же всего боишься!
- Да, боюсь. Поэтому и надо действовать быстро и бесшумно. Первым
делом, не допустить, чтобы Оленич выбрался из госпиталя. А потом
ликвидировать Дремлюгу.


14