"Сьюзен Стерн. Арахна " - читать интересную книгу автора

- Прошу тебя, не дразни богов! Не делай столь дерзких заявлений!
- Я не боюсь их гнева, - ответила она. - Я вызываю всех богов на спор!
Я вызываю саму Афину, чтобы испытать ее руку!
Она сложила холст и убрала его в сундук.
- Ну, что же, хорошо, - ответила я своим собственным голосом. - Твой
вызов принят!
Отбросив посох, я выпрямилась и встретила ее испуганный взгляд. Мой
указательный палец поднялся вверх, и под нами закачался пол. Я знала, что
творю! Четыре стены задрожали, словно тонкое белье на ветру. Это была одна
из лучших моих попыток. Над холмами прокатился гром; к небу взмыли колонны
смерчей. А когда все затихло, я предстала перед ней в своем истинном
обличье.
Без лишних слов подойдя к ткацкому станку, который мне удалось
воскресить по памяти, я дернула челнок вниз с таким же наслаждением, с каким
могла бы стиснуть ее тонкую цыплячью шею.
Арахна на миг опешила, но затем уголком глаза я заметила, что она
подошла к своему станку и заправила в него нить мягкой шерсти. Поверив в
неминуемое, она все же не отказалась от борьбы. Хотя я видела, как ее нижняя
губа тряслась от страха и жалости к себе.
Мы работали молча. Фигуры под моими руками обретали форму: двенадцать
богов Олимпа - могучих, грозных и величественных. Они с одобрением смотрели
на то, как я, пронзая землю копьем, взывала к оливовому дереву. А затем, как
знак грядущего возмездия, я вышила судьбы других, которые осмелились
восстать против нас - той жирной коротышки, царевны пигмеев, которую Юнона
превратила в парящего журавля; и дочери Сифира, ставшей каменной ступенью на
храмовой лестнице; и наконец, Гимона и Родопы, которые посмели взять себе
имена богов - когда-то люди, а ныне гранитные скалы. Они получились
забавными, эти две скалы. Закончив их набросок, я задумалась над тем, что
мне сделать с ней, и даже рассмеялась, когда пришло решение. Мое полотно
завершилось традиционным орнаментом - оливовыми листьями, цветами и
виноградом. Со вкусом и строго.
Когда я оглянулась, она еще работала. Ее костлявые пальцы вздрагивали и
цеплялись за каждую нить, словно искали спасения. В конце концов, она
опустила челнок и повернулась ко мне. ее маленькие круглые глазки
прищурились в ехидной усмешке. Взглянув на полотно, я поняла, чему она так
радовалась. Мерзавка успела-таки отомстить за надвигавшуюся кару богов.
Она избрала тему похоти и соблазна - разврата, которым якобы грешили
боги. Каждая сцена, каждый образ были насмешкой надо мной, и она предлагала
их с тем низменным злорадством, как человек, который дарит музыку глухому.
Прекрасная Европа сладострастно прильнула к толстошеему быку, и Леда,
лаская собственную грудь, простерлась в бархатной тени божественного лебедя.
Даная отдавалась Зевсу, который ливнем золота орошал ее плоть - голова
откинута назад, рот приоткрыт, будто пробуя на вкус блестящие хлопья,
которые падали с неба.
Я не сводила глаз с картины, пока петли нитей не заплясали перед
взором. Я вновь почувствовала забытую тяжесть другого существа на своем
теле, и томный стон - мой томный стон! - заполнил все пространство.
Нет, это было невыносимо. Я смяла траву, взятую у Гекаты, и растерла ее
между ладоней. Зловоние сгнившего растения, казалось, лишило Арахну сил. Она
подняла руку, но я швырнула комок травы ей в лицо и отступила, закашлявшись