"Александр Стеклянников. Чья-то жизнь... ("Предназначение" #3)" - читать интересную книгу автора

- За что?
- За всю твою... необъятность.
- Спасибо ТЕБЕ! Когда ты меня хвалишь, я становлюсь непонятный.
Воссоединение. Он распахивал окно: северный ветер врывался в замкнутое
пространство тишины, ворошил на столе листы неоконченных рассказов, гонял по
полу старые магазинные чеки, проникал в магму тел, в золоте глаз отражаясь
искристым, могучим потоком жизни, снопом, бьющим из распахнутых грудей,
рвущимся из переполненных радостью сердец хрусталем переливчатого, звонкого,
счастливого смеха.

...Смеха, раскатившегося по гулкому каменному мешку. Он проснулся, до
конца не принимая свидетельство жизни по поводу малого происшествия. Он
знал, что сон не меняет реальности. Однако он знал и то, что субъективное
отношение к предмету может нарушить его объективное положение в мире вещей.
Зачастую сны диктуют настроение; которое в свою очередь может толкнуть на те
или иные поступки.
Она проснулась и села. Он не мог видеть положения ее тела, но почему-то
хорошо представлял себе, как она сидит, поджав под себя ноги, чуть боком,
склонив голову.
- Ты отдохнула? Сможешь карабкаться по этим ступеням? Нам нужно наверх.
Там светло от факелов; и мы должны найти выход отсюда.
- Выход не вверху. Ты разве не понял? - он мог поклясться, что она
покачала головой.
Ну да. Вперед. Здесь, если и возвращаются, так только оставив нечто
созданное там, где уже побывал. Он вспомнил пятую келью. Не знаю. Ничего не
знаю.
- Что тебе снилось? Ты так смеялся во сне. Мне это напомнило...
- Тише!.. Пожалуйста, молчи. Я вроде как что-то вспоминаю. Не гони, не
форсируй. Будто бы уже сто лет тебя знаю, и готов принять неизбежное. Но как
будто это была не жизнь, а прелюдия, так что и вспоминать нечего. А я так
давно не вспоминал.
Воздух был сухой и горячий. Его вдруг пригвоздило к месту чудовищностью
происшедшего с ним. Этого не могло быть! Она?! Здесь?! Одиннадцать с
четвертью лет! Кто-то не-он, вскочив, выпучив глаза, схватился за голову и
заметался, не в состоянии вместить простого и капитального факта, который от
этой своей капитальности становился еще более необъяснимым. Он сидел
каменным истуканом, лишь непонимающе тряс головой. Как? Что? Как будто идти
по пустыне сквозь буран и внезапно встретиться лицом к лицу с самим собой. И
даже хуже...
Она нашла его ладонь, крепко сжала в своей:
- Будь телом. Разум и чувства капитулируют перед ним, и так было
всегда. Ты слышал?
- Да, но я как будто расстался с тобой навечно, и вдруг приобрел
снова.., навечно же. Знаешь, сейчас я всерьез сомневаюсь в том, жив ли я, не
умер ли где-то там, на лестнице; или еще раньше, у входа в замок.
Она засмеялась звонко, заливисто.
- Ты сейчас живее самых живых! Ладно, давай, помоги мне. Нужно
повернуть крест и ждать.
- Да, сейчас. - он встал, шагнул за ней. - Я так давно не вспоминал,
все такое новое.