"Александр Стеклянников. Чья-то жизнь... ("Предназначение" #3)" - читать интересную книгу автора

запутанных подвалов. А может быть и гораздо ниже и обширнее были эти
катакомбы, уходящие, кто знает, к сердцу ли горы, где от стен веет адовым
теплом и на полу возможно испечь яичницу, к дальним ли горам, что питают сей
замок могуществом и силой по одной-единственной артерии воспетого в веках,
но так никем никогда и не найденного подземного хода. Гадай, гадай, поэт,
думай. Никто не посягнет на твое право воплощать задуманное, даже тот, кого
бы ты назвал собой. Но жди беды. Да тебе уж не привыкать!
То ли день, то ли месяц прошел, но скорее, не больше трех часов. Пусть
будет так. Все едино, раз на каждом десятом шаге спотыкаешься, стало быть
пора отдохнуть. Нет уж, только не здесь! Какой может быть отдых на пути к
гибели ли, к разгадке ли цели моего путешествия, просто к чему-то опасному,
перед чем ну никак нельзя расслабляться, если не хочешь лишиться головы!
Внимание. Осторожность. Чуткое проникновение в сердце событий.
Однако, невесело, уж не к чертям ли в пекло пожалую? Эдак не долго
осталось до преисподней. Терпения древним строителям было не занимать,
похоже, в ущерб фантазии. Столько пройти и видеть лишь однообразие уходящей
все вниз да вниз змеи дьявольского коридора! А не по кругу ли я хожу?!
Прямо-таки заколдованное местечко. Ну-да с волшбой у местных проблем нет.
Только заказывай.
Неожиданность нектаром на плесневелый сухарь однообразия. Лестница
кончилась внезапно, заставив участиться пульс и напрячься в ожидании
сюрпризов тело.
Зачем я иду туда? Запоздалый окрик благоразумия, не успев
распространить своего влияния, был раздавлен тяжелым каблуком веры в
происходящее. Слегка попетляв для приличия, коридор вдруг окончился неким
подобием тупика. Это был не тупик в полном смысле слова, а как бы тонкая
каменная перегородка, разделяющая, казалось, не просто объемы двух
идентичных пространств, а разные принципы. Во! На стене слева я узрел
большой рычаг. "Потяни меня!"
Медленно, колыхаясь, подобно тяжелой парчовой занавеси, поднялась
каменная стена, как будто законы природы и превращений твердых веществ были
выдуманы не для нее. Одиночество сдавило когтями страха бедное сердце,
заставив плеть отчаяния хлестнуть коней действия, понесшихся вскачь по колее
событий. Эхо грохота еще металось по коридорам, когда я в безрассудстве
своем переступил невысокий каменный порожек, ведущий в большой зал,
настолько тускло освещенный редкими факелами, что размеры его лишь
угадывались, да и то большей частью благодаря великолепному эху. Внезапно
каменная штора тяжко опустилась за моей спиной, обдав ноги потоком теплого
воздуха; и более - ни звука. Я замер, в напряжении воли силясь разгадать
небесный замысел, но, скорее, изо всех сил пытаясь просто не умереть от
ужаса. Страх ведет нас от тупика к тупику, превращающихся по мере нашего с
ними взаимодействия в потоки возможностей, расщепляющихся на ручейки
бесконечно малых случайностей, кои, в свою очередь, как крохотные кирпичики
действительности, строят нашу Жизнь.., но не то, что мы называем "жизнью".
Ведомы страхом, мы забываем себя, и воспринимаем слово как зверя, крушащего
железными челюстями с таким трудом выплетенную нами паутину заменителя
бытия. И одари его господь большей силой и терпением камня. Ибо ведомый -
лишь мера развития, слепо стремящаяся стать несобой.
Тело била нервная дрожь. Я ждал, прислушиваясь. Чего? Грохота обвалов,
безумных воплей чертей, несущихся на своих легких копытах именно к этому