"Войтек Стеклач. Как убить золотого соловья " - читать интересную книгу автора

шуткой это нельзя было назвать. Скорее, верным, рабски верным следованием
легенде о жизни эстрадной звезды. Дома, перед тем как ненадолго прилечь, я
просматривал старые фотографии. В том числе и врбовские выпускные. Гладко
причесанные волосы, то же самое, только не потрепанное, нарядное платье и
взгляд, выражающий бесхитростную наивность. Или, возможно, оптимистическое
ожидание грядущих перемен. Всего того, что жизнь, этот добрый Дед Мороз,
вынет из мешка и подарит Зузане.
Хорошо еще, что я перед тем налил себе немного рому. Ром - это
единственное спиртное, которое способно направить мои мысли в другое русло.
Ума не приложу, как эта гадость стала чуть ли не нашим национальным
напитком. И хотя мне самому понятно, что мои мысли крайне примитивны, я
допускаю и даже призываю их - наверное, потому, что они переключают мое
раздражение на другой объект - сейчас, к примеру, на ром, - как объяснил мне
однажды психолог-любитель Бонди.
Похоже все-таки, что два года назад Зузана снова полюбила меня. И что
во всем виноват я сам. Что это я не оправдал ее ожиданий.
- Я не могу отвечать за твои комплексы, - грустно говорила она. - Что
тут поделать, если у тебя комплексы из-за меня?
Теперь никаких комплексов у меня не будет.
В разрисованной нише стояла широкая низкая тахта под белым плюшевым
покрывалом. А в углу тахты, опираясь о стену, сидел желтый мохнатый
медвежонок и внимательно следил за мной своими пустыми кораллово-красными
глазами.
Теперь комплексов у меня не будет.
Коралловые глазки медвежонка злорадно глядели на меня. Что, мол, ты
сделаешь? Закричишь, потеряешь сознание, расплачешься?
Потому что на белом плюше лежала, безобразно вытаращив глаза, Зузана, а
из ее черной бархатной блузы чуть ниже левой груди торчал нож с роговой
рукояткой. Нож, который я отлично знал, поскольку на его черенке было
неумело вырезано сердечко с моими и Зузаниными инициалами.

2

Вацлав Бубеничек, вышибала из "Ротонды", джаз-клуба, расположенного на
Золотом перекрестке, в самом центре Праги, отдыхал в своей каморке, лишь
тонкой стенкой отгороженной от зала, где, как обычно по понедельникам, шла
дискотека.
- Привет, Честик, - сказал он сочувственно.
- Привет, - сказал я.
Многое изменилось в "Ротонде" за те девять лет, что Вацлав здесь
проработал. Бубеничек ненавидел понедельники.
- Я прочел утром в газете.
- Жуткое дело, - отозвался я.
"I found my freedom..."* Зал за стеной сотрясался от равномерного
топота, и картины в каморке вышибалы, которые держались только на тоненьких
деревянных планках, угрожающе дрожали.
______________
* Я обрел свободу (англ.).

- Ясное дело, жуткое, - сказал он рассудительно. - Бедная девочка.