"Вл.Степанов(Русак). Свидетельство обвинения. Том 1: Революция и первые годы Советской власти" - читать интересную книгу автора

стоит делать это очень бурно.
В последний период существования царской России (1905-1917 гг.) пра-
вительство предоставило права существования (если говорить о духовно-по-
литической стороне жизни) всем группам и течениям. Противники госу-
дарственной идеологии, пусть с некоторыми осложнениями, но все же могли
распространять свои идеи, организовывать свои партии, проводить своих
кандидатов в правящие органы, имели свои вольные типографии. Духовных
свобод добились. Ничуть не меньших, чем мы имеем сейчас. Неудовлетворен-
ными остались материальные запросы. Это и привело к революционному взры-
ву.
Легко заметить, что "многообразие" мотивов вообще всех известных
восстаний и революций укладывается в две категории: жажда прибылей и
жажда почестей. Еще Платон утверждал, что стремление к обогащению явля-
ется одной из двух основных причин восстаний, подразумевая под второй
жажду почестей. "Одной из причин восстаний бывает стремление к обогаще-
нию". [3]
Еще более недвусмысленно отметил эту черту революционеров Федор Ми-
хайлович Достоевский в "Бесах". "Почему это, - недоуменно спрашивает он,
- все эти отчаянные социалисты и коммунисты в то же время и такие неимо-
верные скряги, приобретатели, собственники, и даже так, что чем больше
он социалист, тем дальше пошел, тем сильнее и собственник... почему
это?" [4]
Кроме этого, без труда можно увидеть, что стремление к всестороннему
уравниванию составляющих общество слоев в русской революции исходило из
самых низких общественных групп. [5]
Схематически этот революционный порыв можно представить следующим об-
разом.
Неимущие народные массы, в целях полного равноправия, берутся за ору-
жие и ценой крови и насилия отторгают себе свою долю (и даже больше, ес-
ли помнить, что имущий класс вообще не участвовал в этой "целогосу-
дарственной дележке добычи", их-то и за людей почти не считали за немно-
гими исключениями, когда молодое советское государство встало перед
проблемой необходимости научных работников и технических специалистов,
которых можно было найти исключительно только в этой среде), так вот,
революционные массы отторгают себе свою долю материальных ценностей.
Не происхождение, не идеология, не положение в обществе, не занимае-
мая должность, не какие бы то ни было другие признаки были положены в
основу революционного размежевания толпы, но единственно материальный
показатель. Хлеб и рубль - вот во имя чего лилась кровь народа.
Нищий перед лицом имущего заявляет с юридическим апломбом, что он
имеет право обладать тем же, что и последний, причем, за счет того же
последнего, к тому же добивается этого путем самого жестокого насилия.
Как же обстоит здесь дело со справедливостью?
Разве справедливо будет, как сказал еще Аристотель, если бедные, опи-
раясь на то только, что они бедные и что они представляют большинство,
начнут делить между собой состояние богатых? [6] Ведь никакого морально-
го преимущества они не имеют. Кроме того, нет никаких оснований поголов-
но честить богатых по их нравственные качествам и представлять массу
большинства неимущих, как неких обиженных, обездоленных, чистых, спра-
ведливых и беззлобных. Тот же несправедливый образ мыслей содержится и в