"Сергей Михайлович Степняк-Кравчинский. Россия под властью царей " - читать интересную книгу автора

стал". Обязательным правом мира и при господствующем в стране строе одним
из удивительных его свойств является полная свобода слова и споров на
деревенских сходках. Обязательным, ибо как можно было бы решать дела и
вершить суд, если бы члены общины не высказывали свободно своего мнения, а,
опасаясь обидеть Ивана или Петра, прибегали к криводушию и лжи? Когда
суровое нелицеприятие и правдивая речь становятся правилами жизни и
освящаются традицией, от них не отступятся и тогда, когда на обсуждение
будет поставлен вопрос, выходящий за рамки крестьянских будней. Наблюдатели
нашей сельской жизни единодушны в своем утверждении, что, в то время как в
городах слова, означающие "неуважение к властям предержащим", даже в
частной беседе произносят шепотом и слушают с дрожью, на деревенских
сходках люди говорят открыто, критикуют те установления, которыми горожанам
дозволено лишь восхищаться, невозмутимо осуждают самых высокопоставленных
лиц правящей олигархии, смело ставят острый вопрос о земле и нередко
порицают даже священную особу императора, от чего у чинного горожанина
волосы стали бы дыбом.
Однако неверно было бы заключить, что такая вольность языка
обнаруживает непокорный нрав, бунтарский дух. Это скорее укоренившаяся
привычка, порожденная вековым обычаем. Крестьяне не подозревают, что,
высказывая свое мнение, они являются нарушителями закона. Они не
представляют себе, чтобы слова, взгляды, как бы их ни выразили, могли
рассматриваться как преступление. Известны случаи, когда староста, получив
по почте революционные листовки, по простоте душевной читал их вслух на
деревенской сходке как нечто важное и любопытное. Если в деревню явится
революционер-пропагандист, его пригласят на сходку и попросят прочитать или
рассказать то, что он найдет интересным и поучительным для общины. Какой от
этого может быть вред? А если история получает огласку, то крестьяне
необычайно изумлены, услышав от жандармов, будто они совершили тяжкий
проступок. Столь велико их неведение, что они верят, будто свобода слова -
это право, данное каждому разумному существу!
Таковы главные черты нашего сельского самоуправления. Нет ничего более
удивительного, чем контраст между установлениями для сельчан и
учреждениями, призванными блюсти жизнь высших слоев общества. Первые
являются по существу демократическими и республиканскими; последние
зиждутся на имперском деспотизме и строжайших принципах бюрократической
власти.
Неизбежным результатом этого несоответствия, столь бесспорного и
поразительного, существующего уже веками, явилось одно важнейшее
обстоятельство - резко выявившаяся тенденция русского народа держаться
подальше от государственной власти. Таково одно из самых разительных его
свойств. С одной стороны, селянин видел перед собой свой мир, олицетворение
справедливости и братской любви, с другой - официальную Россию,
представленную чиновниками и царем, его судьями, жандармами, министрами, -
на всем протяжении нашей истории воплощение алчности, продажности и
насилия. В этих условиях нетрудно сделать выбор. "Лучше виноватым стоять
перед миром, чем невинным перед судьей", - говорит нынешний крестьянин. А
его предки говорили: "Живи, живи, ребята, пока Москва не проведала".
Русские люди издревле остерегались общаться с чиновничьей Россией. Оба
сословия никогда не смешивались, и именно поэтому политическая эволюция
поколений так мало повлияла на нравы миллионов трудового люда. Не будет