"Ирина Степановская. Экзотические птицы " - читать интересную книгу автора

хороший салон к визажисту, нечего было и думать. Оля не переносила
парикмахеров, косметологов, визажистов. У нее тут же начиналась сильнейшая
аллергическая реакция. Она покрывалась пузырями и пятнами.
- Надо же, какая аллергия на запах в салонах! - удивлялись окружающие.
А Оля каждый раз вспоминала, как однажды, лет в двенадцать, мать привела ее
к своему парикмахеру подстричь волосы.
- Ой, Господи Боже мой! - завыла, глядя на Олю, накрашенная, будто
клоун, тетка-хохлушка. - И какого же утенка вы ко мне привели!
- Что выросло, то и выросло, все равно мое! - философски заметила тогда
в ответ на эти слова Юлия и поцеловала в макушку дочь. Оля на теткины слова
вслух никак не отреагировала, но знание того, что она некрасива, накрепко
отложилось в ее памяти. И в отличие от других девочек Оля никогда не
старалась приукрасить внешность.
"Что уж есть, то и есть", - трансформировались в ее голове слова
матери. Потом у нее сформировался и своеобразный взгляд на мальчиков.
- Если из-за мужчин приходится выдерживать столько мучений, - говорила
Оля о матери, - лучше близко никогда не подходить ни к одному лицу
противоположного пола.
- Почему из-за мужчин? - удивлялась Юля. - Я хочу сама быть красивой, я
делаю это для себя!
Но поскольку каждый раз после операции и истечения послеоперационного
периода у матери появлялся очередной новый, хоть и кратковременный,
любовник, Оля не склонна была в этом матери верить.
На молодых людей она просто не смотрела. Парни платили ей тем же. Если
бы любого из них, знакомого с ней не первый год, попросили описать ее
внешность, рассказать, какого цвета у Оли глаза, волосы, ни один не смог бы
произнести что-либо внятное.
"Никакая!" - вот все, что ответил бы каждый. А ей это стало все равно.
Гораздо спокойнее было просто есть, спать, ходить на занятия, плыть по
течению жизни, не испытывая ни мелких передряг, ни сильных штормов. Если бы
еще мать не доставала ее своими размышлениями о жизни!
Преподаватель вдруг перестал писать на доске, сделал небольшую паузу и
заглянул в свои записи, сверяясь с ними.
- Оля! - толкнула ее под локоть подруга. - Пойдем со мной в компанию к
одному знакомому. Приглашал домой к друзьям. А я его знаю только со
вчерашнего дня. Какой-то медик или биолог, я толком не поняла. Неудобно
как-то одной идти. Пойдешь?
Оля прикинула. Мать сказала, что должна вернуться пораньше. Значит,
была вероятность того, что придется идти с ней в магазин за продуктами или
выбирать какую-нибудь новую кофточку. Кофточки были очередным пунктиком
матери. Она не могла ходить в одном и том же больше двух дней. Кофточками у
нее был завален весь шкаф. Каждый раз во время похода по магазинам мать
пыталась навязать и Оле какую-нибудь обновку, но Оля, с удовольствием
ходившая и летом и зимой в одном и том же черном джемпере и джинсах, на
уговоры не поддавалась. Джинсы, правда, ей приходилось менять чаще, чем
джемпер, они быстрее стирались между ногами. К остальной одежде, как,
впрочем, и к еде, Оля была вполне равнодушна. Больше всего она почему-то
любила картофельное пюре и могла его есть по три раза в день месяцами.
Поэтому ходить по магазинам Оля терпеть не могла.
- А это далеко? - спросила она Ларису.