"Этель Стивенс. Прекрасная пленница " - читать интересную книгу автора

вечером!
- Передам. - Таможенный офицер раскланялся.
- Как видишь, я на дружеской ноге с персоналом таможни, - кратко
пояснил Сицио. - Роспиньи - сицилиец и друг нашей семьи.
При этих словах на лицо его набежала тень.
- Мы пойдем пешком. Нам недалеко. А в экипаже по кварталу Медина, в
котором мы живем, не проехать. Это арабская часть города, зато там и дешевле
и гораздо тише и чище, чем во французской. Кстати, и расстояние приличное от
Малой Сицилии.
Риккардо вопросительно взглянул на дядю.
- Ты разве не слыхал, что в Тунисе есть "Малая Сицилия", специально
сицилийский квартал. Вся сволочь, которой не удается выбраться в Америку,
является сюда, черт бы ее побрал!..
Риккардо с любопытством посматривал по сторонам. Если бы не присутствие
в толпе арабов, можно было бы подумать, что находишься во французском
городе - те же бульвары, трамваи, деревья у тротуаров, столбы с
объявлениями. Лишь отдельные фигуры арабов, да изредка женщина-узел,
закутанная по самые глаза и переносицу в хаик, убеждали его в том, что он в
Африке; отчасти - пальмы, но пальм сколько угодно и в Палермо.
Его интересовали женщины; они казались ему символом неизведанного,
недостижимого, таинственного. Хотя те, что попадались навстречу, были,
очевидно, стары и бедны. Он вспомнил разговор на пароходе.
- Я встретил на пароходе некоего месье Конрадена, он говорил, что
встречал вас.
- Конраден? Никогда не слыхал такого имени. Француз?
- На француза не похож. Не знаю. Звал меня к себе.
Тревога мелькнула в глазах маленького человечка. Он тотчас овладел
собой. Но Риккардо был наблюдателен.
- Ты уверен, что он не итальянец?
- Уверен. Он говорил по-итальянски с акцентом. А что?
- Не следует... Я хочу сказать... я на твоем месте не стал бы
завязывать отношения с сицилийцами, за исключением наших друзей.
Риккардо не обратил внимания на эти слова, настолько он был поглощен
тем, что видел. Европейский квартал кончился, и они сразу попали с Запада на
Восток. Не могло быть сомнения в том, что неровные выбеленные стены
составляют часть жилых домов, - за это ручались тяжелые двери, на которых
медные шапочки вбитых в них гвоздей давали сложный и причудливый узор.
Дверные молотки были увесистые, старинной работы. Немногочисленные окна,
проделанные высоко над землей, прикрывались железными, выкрашенными в синий
или зеленый цвет, решетчатыми ставнями. Тихо было кругом: не было на улице
езды, а арабы-прохожие двигались бесшумно, вполголоса обмениваясь
приветствиями. Риккардо вступил в новый мир - мир праздности, покоя и
меланхолии. В воздухе носился странный, пряный запах, который он вскоре
привык ассоциировать с кварталом Медина.
- Вот мы и дома, - сказал Сицио Скарфи, сворачивая с улицы Пяти Пальцев
на более широкую и солнечную.
Перед ними выросла старинная, разделанная белыми и черными полосами
мечеть. Извилистые улички разбегались отсюда во все стороны. Сицио
остановился перед большой зеленой дверью, так же, как ее соседи,
изукрашенной гвоздями, и постучал. Дверь открыла старуха, повязанная