"Этель Стивенс. Прекрасная пленница " - читать интересную книгу автора

разошлись. Сомкнулись. Снова разошлись и снова сомкнулись. Как губы, то
раскрывающиеся, то сжимающиеся. Арабы вытянули шеи, нагнулись вперед.
Покрывало снова раздвинулось и упало. Она стояла полунагая, от подбородка до
бедер обнаженная. Риккардо почему-то обратил внимание на синюю жилку на
одной груди и на сверкание бриллиантов широкого ожерелья на шее.
А голова, откинутая назад, по-прежнему была закрыта.
Барабаны отбивали бешеную дробь, пенье женщин звучало как мольба, как
заклинание. Танец плоти продолжался. Змея это? Женщина? Или то и другое
вместе? Хорошо, что она закрыла себе лицо. Тело ее качалось, извивалось,
вздрагивало, словно огонь пробегал по нем. Руки в тяжелых браслетах
двигались неустанно, пальцы волновались в собственной пляске.
Риккардо не мог больше выдержать. Он не различал уже - его ли это кровь
пульсирует, или дробь барабанов отдается у него в жилах.
"Мабрука! Мабрука!" Голоса звучали хрипло. Какое-то безумие охватило
всех. Риккардо видел, как сидевший впереди него араб, не помня себя, весь
поддался вперед и бросил танцующей что-то, сверкнувшее на лету. Пелена дыма
почему-то стала гуще, незаметно слилась с красной тканью танцовщицы, стала
плотной, обняла его, задушила. Он потерял сознание. Музыка оборвалась.
Очнулся он нескоро, очень сконфуженный.
- Лучше тебе? - сочувственно спрашивал Сальваторе. - Этот киф оказался
тебе не по силам.


ГЛАВА IV

На следующий день было воскресенье. Риккардо проснулся с тяжелой
головой. Ему снились странные сны: он бежал за танцовщицей; бесчисленное
множество дверей распахивалось перед ним и закрывалось снова; он старался
поймать ее и сорвать с нее покрывало. Но она уклонялась, и каждый раз, как
он настигал ее, развевающаяся шелковая ткань обвивалась вокруг его шеи,
душила его. Преследовала все время барабанная дробь.
Сальваторе тоже, видимо, спал плохо: он явился к завтраку с опозданием
и в молчаливом настроении. Не в духе был и Сицио Скарфи. Он постоянно
подливал себе белого вина из стоявшего подле него графина и пил вино, не
разбавляя его водой, как это принято у трезвых сицилийцев, а после завтрака,
за кофе, выпил рюмку коньяку. Риккардо несколько раз старался встретиться с
ним глазами, но Сицио быстро отводил взгляд.
- Что ты собираешься делать сегодня, малютка? - спросил он младшую
дочь.
- Меня пригласила к себе Грация де Анжелис, папа. Сегодня день ее
именин, и у них будет перевод.
- Сколько раз я говорил вам, чтобы вы не имели никаких дел с здешними
сицилийцами, если не считать тех, кого я сам привожу сюда! - вспылил вдруг
Сицио.
- Но Грация училась вместе с Аннунциатой, - мягко пояснила Джоконда.
- Что это за люди? Я ничего о них не знаю, - проворчал отец.
- Сам де Анжелис умер, остались синьора и 6paт ее, он служит в
тунисском банке.
- Ну хорошо, хорошо, на этот раз беда невелика, но есть много
сицилийцев, от которых надо держаться подальше. Осторожность никогда не