"Этель Стивенс. Прекрасная пленница " - читать интересную книгу автора

же зеленые жалюзи, безукоризненно белые стены и высокий электрический фонарь
у самых дверей. Он имел вид самодовольный, как все здесь, в этом французском
квартале, как бы говорившее: "Смотрите, как мы управляем на Востоке! Как
выполняем свою миссию - насаждать в Африке прогресс!"
Риккардо провели наверх, где навстречу ему вышел сам хозяин, с
протянутой рукой и улыбкой на устах. Риккардо сразу окончательно уверился в
том, что он не ошибся, что Си-Измаил и Конраден - одно и то же лицо. Но он
решил притвориться непонимающим.
Они прошли в комнату, очень скромно обставленную. Письменный стол, с
разложенными на нем бумагами и документами, большой книжный шкаф и на стенах
арабские музыкальные инструменты и оружие. Трудно было судить по этому о
вкусах человека, который жил здесь и работал.
Картин было мало, все больше акварельные этюды, единственные цветные
пятна в комнате.
Увидав, что гость его рассматривает их, Конраден пояснил, что они
принадлежат кисти славного Баре, у которого он приобрел их за бесценок, еще
в те времена, когда художник был никому неизвестен и вел жалкую борьбу за
существование в Париже. С тех пор он прославился на всю Европу, -
прославился только благодаря тому, что знаменитой французской актрисе
понравилась афиша, которую он нарисовал для нее.
Риккардо слушал. Хотя в искусстве он понимал мало, но Конраден
рассказывал так, что невольно заинтересовывал. Глядя на него, сицилиец думал
о том, что человек этот, какой бы он ни был национальности и несмотря на
пожилой возраст, должен быть опасен для женщин. В нем была какая-то сила,
которая неудержимо влекла к нему.
- Понравился вам Тунис? - спросил он Риккардо, когда убрали суп.
- Я еще не разобрался; тут так много разных Тунисов - французский и наш
итальянский, еврейский и арабский, и ни один не похож на другой.
- А... а... Ваш дядя, кажется, живет в арабском квартале? Это странно,
потому что сицилийцы склонны держаться все вместе.
- Дядя почти не поддерживает отношений со здешними сицилийцами. Да и
тишина квартала Медина ему по душе.
Конраден налил себе стакан минеральной воды и наполнил стакан своего
гостя шампанским.
- Тишина - великое дело... когда нервы не в порядке.
- А тихо там удивительно - совсем мертвый квартал по сравнению с
шумными городами Сицилии, где ночи напролет звучит мандолина, раздаются
пенье и смех.
Конраден улыбнулся.
- Вы говорите, что есть несколько Тунисов, - начал он, немного
погодя. - Это не так: Тунис один - Тунис ислама. Многообразие, о котором вы
говорите, - явление временное, продукт переходного периода.
- Однако прогресс неизбежно должен был коснуться этой страны, -
возразил Риккардо. - Вопрос заключался лишь в том, кто сделает первый шаг.
- Прогресс? - улыбнулся Конраден. - Разные могут быть точки зрения.
Люди Запада изобретают электрические трамваи, усовершенствованные системы
канализации, вводят городские советы. Они изучают законы природы, усердно и
тщательно, как изучают муравьи клочок земли, на котором живут, - у них нет
ни воображения, ни преклонения перед природой. А результат? Чего достигают
они? "Теперь можно гораздо быстрее перебрасываться с места на место и